Читаем Ключевые идеи книги: Уход за мозгом. Практическое пособие по уходу за самым важным органом. Владимир Яковлев, Марина Собе-Панек полностью

Многое, что раньше считалось свободным выбором человека, теперь определяется как специфика организации его мозга – в том числе эгоизм, храбрость или совесть. Например, найден ген гордыни и обнаружены зоны мозга, отвечающие за совесть и альтруизм. Лень тоже, оказывается, не смертный грех, а ослабленность нейронных связей в области премоторной коры. А агрессия – важное качество для выживания наших предков, которое со временем в разной степени было подавлено передними отделами мозга. Угрызения совести – это негативная реакция одного из центров мозга, называющегося амигдала или миндалина. Когда человек часто врет, у амигдалы возникает эффект привыкания и ее чувствительность снижается, что порождает истинных лгунов, которые врут с легкостью и без всяких угрызений. Кроме того, левые и правые миндалины-амигдалы отвечают соответственно за позитивные и негативные эмоции.

Мозг, как показывают исследования, принимает решения на несколько секунд раньше нашего сознания. После чего он сообщает нам свое резюме, и мы присваиваем решение себе. В принятии решений участвует гормон дофамин, регулирующий такие наши эмоции, как счастье и удовлетворение, и отслеживающий наши страхи и разочарования. При помощи этого гормона мозг анализирует, какие эмоции мы испытывали раньше в похожих ситуациях, вспоминает, насколько ему понравился тогда исход событий, определяет, хочет ли он повторить подобный опыт, и выносит вердикт. Опередить мозг в принятии решений у нас вряд ли получится, но, пока он еще не приступил к реализации своего плана, можно использовать «аварийный тормоз» – остановиться и бездействовать. Тогда вы успеете подключить свою осознанную часть и уже с ее помощью проанализировать решение, чтобы потом не жалеть о последствиях.

Мозг сам подбирает нам друзей и окружение. Когда нам при знакомстве нравится или не нравится человек, это не наша сознательная оценка, а вывод, который предоставил мозг на основе работы нашего бессознательного. Можно ли доверять его выбору? В далеком прошлом было важно быстро сориентироваться, опасен ли нам новый знакомый или он может быть нам полезен. Поэтому мозг привык быстро оценивать людей по внешним признакам и проявлениям и соотносить это со своим прошлым опытом. Если кто-то с вами плохо поступил, то мозг считает, что похожие на него люди тоже могут вам угрожать. Как вы понимаете, сегодня этот подход не совсем адекватен, поэтому первое впечатление не всегда самое верное.

Существует ли интуиция?

Интуиция тоже относится к числу самостоятельных решений нашего мозга. Когда мы сами еще не успели провести логический анализ ситуации, мозг, который имеет доступ к значительно большему объему информации, чем наше сознание, уже предлагает решение. Его мы и называем интуитивным. Выделяют эмоциональную интуицию (предвидение неприятностей или угроз), которая проявляется беспочвенной на первый взгляд тревогой и беспокойством, профессиональную интуицию (творческие озарения, за которыми стоит бессознательный анализ большого пласта накопленной профессиональной информации) и физическую интуицию (ощущения в теле, связанные с возможными неприятностями или успехами).

Всегда ли мы готовы воспользоваться интуицией? К сожалению, среди мешанины мыслей не всегда получается уловить наш интуитивный голос. Увы, интуицию нельзя и включить-выключить по собственному желанию, поскольку это отклик нашего неконтролируемого бессознательного. Кроме того, мы часто склонны рационализировать и отбрасывать интуитивное решение как нелогичное. Чтобы отличить интуитивные реакции от спонтанных, прислушайтесь к эмоциональному фону. Неосмотрительные решения мы часто принимаем на фоне ярких эмоций, а интуиция говорит с нами в моменты спокойствия.

Размер имеет значение?

Важно ли, какого размера мозг вам достался? Одно время в то, что это важно, верили и ученые, и обыватели. Узколобость была синонимом недалекости, а широкий лоб – олицетворением мудрости. Однако исследования, начавшиеся еще в начале двадцатого века, показали, что у самых выдающихся людей эпохи был абсолютно рядовой с точки зрения размеров головной мозг. Исследовали даже мозг Эйнштейна, который оказался не просто скромных размеров, но даже в два раза меньше, чем мозг пациента психиатрической клиники.

Если говорить про гены интеллекта или таланта, то они действительно существуют, но их влияние не столь велико. При желании можно значительно развить свои способности, причем в любом возрасте. Большую роль в этом процессе играет среда, ролевые модели и собственные интересы человека, двигающие его в нужном направлении. Ограничения, пожалуй, составляют только точные науки, для успеха в которых важно, какое полушарие у вас доминирующее – что закладывается в совсем раннем возрасте и потом с трудом поддается изменениям. Кстати, мы очень часто неосознанно ищем и находим призвание в том, что нас вдохновляло и хорошо получалось у нас в детстве.

Женский и мужской тип мышления

Перейти на страницу:

Похожие книги

Человек 2050
Человек 2050

Эта книга расскажет о научных и социальных секретах – тайнах, которые на самом деле давно лежат на поверхности. Как в 1960-х годах заговор прервал социалистический эксперимент, находившийся на своём пике, и Россия начала разворот к архаичному и дикому капитализму? В чем ошибался Римский Клуб, и что можно противопоставить обществу "золотого миллиарда"? Каким должен быть человек будущего и каким он не сможет стать? Станет ли человек аватаром – мёртвой цифровой тенью своего былого величия или останется образом Бога, и что для этого нужно сделать? Наконец, насколько мы, люди, хорошо знаем окружающий мир, чтобы утверждать, что мы зашли в тупик?Эта книга должна воодушевить и заставить задуматься любого пытливого читателя.

Евгений Львович Именитов

Альтернативные науки и научные теории / Научно-популярная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука