Ключи и калитки

— Да я не о том, — настала моя очередь мотать головой. — Вы же привыкли держать всё под контролем, как нормальный начальник. И зачем вам нужны треволнения, когда мера ответственности превышает физические возможности по влиянию на ситуацию? Да и, если уж честно, я сам не привык жаловаться и перекладывать решение своих проблем на чужие плечи. А записи, о которых мы говорим, именно таким избавлением от личной ответственности и были бы.

— Не скажу, что согласен, но… ладно, — после недолгой паузы произнёс Старицкий, внимательно глядя на меня. — Это было твоё решение, и повлиять на него я никак не могу. Ни тогда не мог, ни сейчас. Посему будем считать это пройденным этапом. А теперь рассказывай, как всё было. И с подробностями!

Ну, я и рассказал. О словенцах и острогах, самах и кайсаках. О войне и интригах… о нойнах, байи и характерниках. О Поконе и Тьме. Чёрных духах и встрече с Хранителем Покона… Рассказ затянулся на несколько часов, так что нам даже пришлось пару раз прерваться. Первый, когда на пороге запертой лавки, терзая колокольчики дверного звонка, появился дворник, жутко недовольный наглым поведением моей лошадки. Так что пришлось успокоить дядьку серебряным пятаком и озаботиться размещением фургона и его «движителя». Но тут на помощь пришёл Виталий Родионович и вызванные им специалисты шустро увезли наш со Светой транспорт в загородное имение князя, предварительно затащив в лавку хранившиеся в фургоне «сувениры» и клятвенно пообещав вернуть имущество профессора в его лабораторию.

Во второй же раз нам пришлось прервать беседу в шестом часу вечера. Уж очень есть захотелось. Но и здесь князь решил вопрос одним звонком по зеркому, и уже через полчаса мы с ним уплетали доставленный из ресторана поздний обед. А там и до заката осталось всего ничего.

— Да не переживай ты так, Ерофей, — легкомысленно махнул рукой Старицкий, заметив мой тоскливый взгляд за окно, где алым заревом на полнеба разгорался холодный весенний закат. — Не съест тебя госпожа Багалей. Наоборот, думаю, она тебя за охрану дочери ещё и отблагодарит.

— Что-то как-то не верится, — вздохнул я, на что князь только головой покачал.

— Вот что, друг мой, — заговорил он. — Прекращай хандрить и накручивать себя без смысла и толку. И давай-ка, собирайся. Машину я вызвал, так что у тебя есть всего четверть часа до отъезда. Ну, не стой столбом, Ерофей!

— Ну да, — встряхнувшись, я направился прочь из кухни в спальню. — Перед смертью не надышишься.

— Не ворчи, словно старый дед, — донеслось мне в спину. — Это моя прерогатива.

— Молчу-молчу, — захлопывая за собой дверь единственной комнаты-спальни, ответил я. Носки-сорочка-запонки, брюки-жилет-часы-пиджак… а! Галстук. На фиг удавку, платок сойдёт. Носки, туфли, пальто… готов. Стоп! Подарок же!

Я рванул к свёрткам с трофеями и сувенирами из Бийского острога, сваленным кучей в коридоре у лестницы. Рванул один тюк, другой, и, отыскав в нём аккуратно сложенный руками Светы набор серебряной, украшенной чернением и мелкой чеканкой кайсацкой посуды, состоявший из блюда, высокого узкогорлого кувшина с длинным затейливо изогнутым носиком и шести чарок, больше похожих на пиалы, закутал находку в маленький круглый шёлковый коврик, названный когда-то Хлябей «стольным». Вот теперь точно готов.

Покосившись на сваленные в груду тюки, я в очередной раз отмёл мысль-вопрос о том, как наш скарб, включая фургон и лошадь, перекочевали следом за нами в мир Хольмграда, и двинулся вниз по лестнице в лавку.

— Ну вот, на человека стал похож, — окинув меня изучающим взглядом, довольно кивнул Старицкий. Вот уж кто франт из франтов с его-то белоснежным прикидом. — И не смотри так на меня. То жены заслуга. Кстати, вот тебе и один из очевидных плюсов женатой жизни. И голодным не останешься, и выглядеть всегда будешь прилично. Без лишней головной боли… если, конечно, не сделаешь ошибку и не пообещаешь своей второй половинке ВСЕГДА составлять ей компанию в походах по магазинам и лавкам, как мой зять.

— Не проще одеваться в ателье? — буркнул я, отворяя входную дверь, отчего колокольчики над ней вновь мелодично звякнули. — Ткнул пальцем в понравившуюся ткань, сходил на пару-тройку примерок, и никакой возни с походами по лавкам и нудным выбором из сотен похожих вещей, разницу между которыми всё равно не понимаешь.

— А питаться исключительно в ресторанах, да? — усмехнулся на ходу князь. — Почему нет? Если денег куры не клюют, можно и так. А вопрос томления решать в борделях. Кто ж запретит? Но…

Старицкий неожиданно резко остановился у прилавка и уставился на меня.