Ключи к декабрю

Подпрыгнув, Тримбл выбросил кулак вперед. Он вложил в это движение весь свой вес и всю свою силу, целясь в кадык верзилы. На мгновение ему показалось, что его рука пробила шею противника насквозь. Он снова ударил по шестидесятому этажу небоскреба и результат получился не менее эффектный. Верзила рухнул, как бык под обухом. Ого! И мы кое-что можем!

– Еще раз! – неистовствовал Кларенс. – Дай я ему еще врежу, пусть только встанет!

Верзила пытался подняться на ноги. На его лице было написано недоумение. Он почти выпрямился, неуверенно поводя руками и стараясь разогнуть подгибающиеся ноги.

Тримбл завел правый кулак как мог дальше, так что у него хрустнул сустав. А потом дал волю руке, целясь противнику по сопатке. Раздался чмокающий удар, точно лопнул слишком сильно надутый мяч. Голова верзилы мотнулась, грозя вот-вот отделиться от плеч, он зашатался, упал и прокатился по полу.

Кто-то благоговейно охнул.

Дрожа от возбуждения, Тримбл повернулся спиной к поверженному противнику и направился к стойке. Бармен тотчас подскочил к нему с самым почтительным видом.

Тримбл послюнил палец и нарисовал на стойке круглую рожицу.

– Ну-ка, подрисуй к ней кудряшки!

Бармен заколебался, поглядел по сторонам с умоляющим видом и судорожно сглотнул. Потом покорно облизал палец и подрисовал кудряшки.

Тримбл выхватил у него салфетку.

– Попробуй еще раз состроить мне гримасу, и с тобой вот что будет! – энергичным движением он стер рожицу.

– Да ладно вам, мистер, – умоляюще пробормотал бармен.

– А пошел ты… – Тримбл впервые в жизни употребил крепкое выражение. Он швырнул салфетку бармену, оглянулся на свою хрипящую жертву и вышел.

Когда его короткая округлая фигура исчезла за дверью, кто-то из завсегдатаев сказал:

– Это надо же! Набрался наркотиков и теперь, того и гляди, пристукнет кого-нибудь.

– Не скажи, – бармен был напуган и смущен. – По виду разве разберешь? Возьми Улитку Маккифа – он в своем весе мировой чемпион, а с виду мозгляк мозгляком. Мне этот типчик сразу не понравился. Может, он брат Улитки?

– Не исключено, – задумчиво согласился его собеседник. Верзила на полу перестал хрипеть, икнул, охнул и выругался. Перекатившись на живот, он попробовал встать.

– А теперь к директору! – со смаком сказал Кларенс.

– Нет, нет, нет, только не это! – кроткое лицо Тримбла еще багровело от недавнего напряжения. Он то и дело опасливо косился через плечо в ожидании грозной и, как он полагал, неизбежной погони. Ему не верилось, что он действительно сделал то, что сделал, и он не понимал, как ему удалось выйти из такой передряги живым.

– Я сказал – к директору, тыква ты ходячая! – раздраженно повторила тень.

– Но не могу же я бить директора! – пронзительно запротестовал Тримбл. – Эдак я за решетку попаду.

– За что бы это? – поинтересовался прохожий, останавливаясь и с любопытством разглядывая толстячка, который рассуждал вслух.

– Ни за что. Я разговаривал сам с собой… – Тримбл умолк, так как его тени очень не понравилось, что их перебили. Ему вовсе не хотелось следовать ее совету, но другого выхода не оставалось.

– Э-эй! – крикнул он вслед отошедшему прохожему.

Тот вернулся.

– Не суй нос в чужие дела, ясно? – грубо сказал

Тримбл.

– Ладно, ладно, не лезьте в бутылку, – испуганно отозвался прохожий и торопливо зашагал прочь.

– Видал? – буркнул Кларенс. – Ну, а теперь к директору. Зря мы задираться не станем, будь спок.

– Будь спокоен, – поправил Тримбл.

– Будь спок, – не отступал Кларенс. – Сначала мы поговорим. А если он не пойдет нам навстречу, ну, тогда мы прибегнем к силе. – Немного помолчав, он добавил: –

Только не забудь включить свет.

– Ладно, не забуду. – Тримбл смирился с тем, что еще до вечера угодит в тюрьму, если не в морг. С мученическим видом он вошел в подъезд и поднялся в контору.

– Добрый день!

– Хрр, – отозвался Уотсон.

Тримбл зажег свет, повернулся, поглядел, где находится его темный союзник, подошел вплотную к Уотсону и сказал очень громко:

– От свиньи я ничего, кроме хрюканья, и не жду. Разрешите привлечь ваше внимание к тому обстоятельству, что я сказал вам «добрый день».

– А? Что? Э-э… – Уотсон растерялся от неожиданности и испуга. – А-а! Ну конечно. Добрый день!

– То-то! И учтите на будущее.

С трудом волоча непослушные ноги, ничего не соображая, Тримбл направился к директорской двери. Он поднял согнутый палец, готовясь постучать.

– И не думай, – заявил Кларенс.

Тримбл содрогнулся, схватил дверную ручку и деликатно ее повернул. Глубоко вздохнув, он так ударил по двери, что она с оглушительным треском распахнулась, едва не слетев с петель. Директор взвился над своим столом. Тримбл вошел.

– Вы! – взревел директор, трясясь от ярости. – Вы уволены!

Тримбл повернулся и вышел, аккуратно прикрыв за собой злополучную дверь. Он не произнес ни слова.

– Тримбл! – закричал директор, и голос его громом прокатился по кабинету. – Идите сюда!