Ключи к полуночи

Вентиляторы на приборной доске включились и начали гнать теплый воздух через радиатор. Ветровое стекло почти сразу запотело.

В конце концов, Джоанна вздохнула и сказала:

— Меня не особо заботит, что я забыла все о Лизе. Меня не заботит, что они украли ту часть моей жизни. И мне нравится быть Джоанной. Я неплохо устроилась... пожалуй, даже лучше, чем если бы мне никогда не изменяли личность... Джоанна Ранд — чертовски хороший человек, ею приятно быть.

— И с ней тоже, — сказал Алекс.

— Я могу принять эту потерю. Я могу жить как Джоанна Ранд, не чувствуя себя обманутой пешкой. Я могу жить без прошлого. Я достаточно сильна.

— Я и не сомневался в этом.

Она повернулась к нему лицом. Оно было ужасно искажено, но все еще красиво.

— Но я не могу жить, не зная, почему! — гневно произнесла она.

— Мы выясним, почему.

— Как? Во мне больше ничего нет, что Инамури мог бы вытащить на поверхность.

Алекс кивнул.

— И по-моему, здесь, в Киото, мы не сможем ничего больше открыть. Ничего важного.

— Может быть, тот человек, который преследовал тебя в проходном дворе, — предположила Джоанна.

— Ловкач.

— Ну, тот, которому тебе пришлось разбить голову.

— Это Ловкач.

— Мы можем выяснить, кто он?

— Овчинка выделки не стоит. Мелкая рыбешка.

— А тот, что напал на тебя в номере отеля?

— Мелкая рыбешка.

— Или один из тех, других, что повсюду следуют за нами?

— Мелкие рыбешки.

— А где же крупная рыба? На Ямайке, где исчезла Лиза Шелгрин?

— Нет. Скорее всего в Чикаго. Это вотчины сенатора Тома.

— Могу поспорить, ты думаешь не о Чикаго.

— Ты научилась читать мысли?

— Назовем это женской интуицией. — Ну, ты права, я думаю о Лондоне.

— Но ты доказывал, что я никогда не жила там, что все это фальшивка.

— Да. Но Филдинг Атисон, ЛТД...

— ...которая иногда зовется Объединенной Британско-Континентальной страховой...

— ...находится в Лондоне, — сказал Алекс, — и я очень даже уверен, что вот они — не мелкие рыбешки.

— Ты опять подключишь англичан к этому делу?

— Нет. По крайней мере, не по международному телефону. Насколько это будет возможно, я бы предпочел иметь дело с людьми из Филдинг Атисон лично.

— Ты хочешь сказать, что поедешь в Лондон?

— Правильно.

— Когда?

— Как можно скорее. Завтра или послезавтра. Поездом я доберусь до Токио и оттуда полечу самолетом.

— Мы полетим самолетом.

Он взглянул на нее и нахмурил брови.

— Мы оба, — настаивала Джоанна.

— Тебе надо побеспокоиться о "Лунном свете".

— Марико может присмотреть.

— Разумеется. Но посетители ждут твоих выступлений.

— У них отличная еда и первосортный оркестр, играющий для них, — сказала Джоанна. — Они могут обойтись без меня и еще некоторое время.

— Я собираюсь исследовать бизнес Филдинг Атисон. Я собираюсь задавать вопросы и совать нос в их дела. Я собираюсь нажимать, нажимать и нажимать, пока они не отреагируют. Это самый верный способ заставить открыть то, что они хотят сохранить в секрете. Если я их достаточно рассержу, они могут даже ошибиться. Но это опасная работа.

— Что я — фарфоровая кукла?

— Вряд ли, — согласился Алекс.

— А здесь, одна, я буду не в меньшей опасности.

— У тебя будет Марико. И я позабочусь о круглосуточной охране на время моего отсутствия.

— Ты — вот единственная охрана, которой я доверяю, — сказала Джоанна. — Я собираюсь в Лондон с тобой.

Глава 42

Сенатор Томас Шелгрин стоял у одного из окон в своем двухэтажном кабинете. Он наблюдал за редкими машинами, проезжавшими мимо его дома, и ждал звонка.

Вторник, вечером первого декабря. Вашингтон и его пригороды накрыты тяжелым одеялом прохладного, сырого воздуха. Случайные прохожие спешат от домов к припаркованным автомобилям или от автомобилей к приветливым дверям домов. Их дыхание клубится перед ними, плечи подняты, головы втянуты в плечи, руки — глубоко в карманах. Но сегодня еще недостаточно холодно. Если верить телепрогнозу погоды, под утро на город обрушится ледяной дождь.

Шелгрин находился в теплой комнате, но ему было холодно, как одинокому ночному прохожему, проходившему сейчас по улице мимо его окна.

— Виновен, — сказал он себе. — Та самая вина и те самые угрызения, которые каждый раз охватывают меня в первый день каждого месяца.