Ключи к полуночи

Алекс исследовал содержимое карманов японца. Он нашёл монеты, пачку бумажных денег, книжечку картонных спичек, зелёную пластмассовую зубочистку, несколько бумажных носовых платков и расчёску. Он не обнаружил ни бумажника, ни кредитных карточек, ни водительских прав и ничего другого, по чему можно бы было установить личность. Конечно, был и пистолет - сделанный в Японии семимиллиметровый автоматический, с искусно изготовленным глушителем. Ловкач носил его в правом наружном кармане. Этот правый карман был глубже, чем левый, что означало, что пистолет при себе был для Ловкача обычным делом и пользовался он им довольно регулярно. При нём был также найден запасной магазин на двадцать пуль.

Оттащив, Алекс прислонил его к стене одного из домов. Ловкач оставался неподвижным - его руки были опущены по бокам, ладони вывернуты вверх, а пальцы как-то скрючены, подбородок был опущен на грудь.

Алекс поднял испачканное пальто и набросил его на плечи, затем, с облегчением подумав, что заживающая рана не была потревожена, сунул левую руку обратно в перевязь.

Тонкое ледяное кружево снега покрывало волосы Ловкача. Эта снежная мантилья придавала ему вид пьяного весельчака, пытающегося рассмешить публику, надев кружевную салфеточку на голову.

Алекс наклонился и легонько, но настойчиво похлопал его по щекам.

Через некоторое время Ловкач зашевелился, открыл глаза, глуповато моргнул и посмотрел вокруг, а затем на Алекса. Сознание постепенно возвращалось к нему.

Алекс приставил пистолет к его сердцу. Удостоверившись, что Ловкач окончательно пришёл в себя, он произнёс:

- У меня есть к тебе несколько вопросов.

- Ты об этом очень пожалеешь, - получил он ответ по-японски. - Это я тебе обещаю.

Алекс продолжил разговор на том же языке.

- Зачем ты преследовал меня?

- Я не преследовал.

- Ты считаешь меня дураком?

- Да.

Японец замычал от боли, когда Алекс дважды ударил его рукояткой пистолета в солнечное сплетение.

- Ладно, - сказал Ловкач, - я хотел ограбить тебя.

- Это не та причина.

- Ты выглядишь, как богатый американец.

- Кто-то приказал тебе следить за мной.

- Ошибаешься.

- Кто твой хозяин?

- Я сам себе хозяин.

- Не ври мне.

Ловкач промолчал.

Из-за больной руки Алекс не мог вытряхнуть из него нужную информацию физически, но он был не прочь слегка помучить его психологически. Он приставил холодное дуло пистолета к левому глазу японца.

- Глазное яблоко похоже на студень, - сказал Алекс, - и мозги ненамного твёрже его. Тебя найдут размазанным по этой стенке.

Ловкач, не мигая, пристально смотрел правым глазом. Он не выглядел запуганным.

- Хочешь уснуть навсегда? - спросил Алекс.

- Ты не убьёшь меня.

- Не будь так уверен.

- Ты не убийца.

- Я убил двух человек.

- Да, - произнёс Ловкач, - и в обоих случаях ты убивал в целях самозащиты.

- Это они тебе рассказали?

- Но ведь это так.

- Возможно, - сказал Алекс, - но ведь этот случай тоже можно отнести к самозащите.

- Только, если я попытаюсь отобрать оружие.

- Почему же ты не делаешь этого? - спросил Алекс.

- С меня довольно, - усмехнулся Ловкач. - Можете оставить пистолет себе, мистер Хантер.

Алекс продолжал держать дуло у глаза японца.

Какое-то время они оба молчали.

Ветер завывал в мусорных бачках, как будто это были органные трубы. От этой глухой неземной музыки ночь казалась в два раза холоднее, чем была на самом деле.

Наконец, Алекс вздохнул и выпрямился. Внимательно глядя сверху вниз на противника и все ещё наводя пистолет, он произнёс:

- Хотя ты не ответил ни на один из моих вопросов, пару вещей о тебе я всё-таки выяснил.

Ловкач не шевельнулся.

- Ты, очевидно, хочешь, чтобы я спросил, а поскольку сила на твоей стороне, я сделаю это. Так что же ты выяснил обо мне? - нагло спросил он.

- Прежде всего, я выяснил, кем ты не являешься. Ты не обычный наёмный убийца и не хулиган. Ты не вспотел.

- Да? - произнёс он, явно развлекаясь. - А что обычный хулиган много потеет?

- Да, если кто-нибудь тычет ему в глаз пистолетом и угрожает размазать мозги по стенке. Обычно он не только потеет, но и теряет самообладание. Видишь ли и средний убийца, не имея уважения к человеческой жизни, предполагает, что ты будешь так же безжалостен, как и он. Он верит, что ты приведёшь свои угрозы в исполнение, как и он бы сделал, и поэтому потеет. Я знаю это наверняка. Я имел дело с таким сортом людишек несколько раз.

Ловкач кивнул:

- Интересно.

- Существуют только две категории людей, у которых очень сильное, непоколебимое, как у тебя, самообладание, - сказал Алекс.

- Правые и справедливые?

Алекс пропустил это замечание мимо ушей.

- Первая категория - это маньяки-человеконенавистники, психопаты, не могущие связать причину и следствие, убийцы, часто не понимающие, что за преступление надо расплачиваться.

- Отсюда следует, что я психопат?

- Нет, ты относишься ко второй категории - фанатик.

- Правоверный, - сказал Ловкач.

- Да.

- И в чём же я такой фанатичный?

- А это всегда проявляется в одном из двух, - ответил Алекс.

- В чём же?

- Либо в религии, либо в политике.