Ключи к полуночи

- Я общался с Шелгрином достаточно долго и в жизни никогда не видел более расчётливого и так тщательно контролирующего себя человека. В конце концов, я подсчитал, что он пользовался всего лишь четырьмя выражениями лица, которые надевал на публике: трезвый, внимательный взгляд, который он использовал, когда хотел внушить, что внимательно прислушивается к взглядам избирателей; отеческая улыбка, которая морщила все его лицо, но не проникала ни на микрон глубже; строгая холодность, когда он хотел выказать себя много работающим, деловым парнем; и печаль, которой он пользовался, когда умерла его жена, когда исчезла его дочь, и всегда, когда его звали произнести речь на похоронах кого-нибудь, кто внёс большой вклад в его избирательную компанию. Думаю, манипулирование людьми доставляет ему удовольствие даже больше, чем среднему политику. Для него это что-то вроде мастурбации.

- Фу-у! - произнесла Джоанна.

- Извините, если я выразился несколько сильно на его счёт, - сказал Алекс, - но я так чувствую. А сейчас впервые предоставилась возможность рассказать кому-нибудь. Он был солидным клиентом, поэтому я всегда скрывал свои чувства. Но несмотря на все деньги, какие он истратил на поиски Лизы, и несмотря на все его слезы по поводу пропажи его маленькой дочурки, я никогда не верил, что он был настолько опустошён этим похищением, как хотел, чтобы все думали. Он казался... пустым. Когда смотришь в его глаза, там холод, пустота.

- Тогда не лучше ли нам прекратить? - спросила Джоанна.

- Прекратить что?

- Все это расследование, которое мы сейчас ведём.

- Мы не можем. Не сейчас.

Джоанна нахмурилась.

- Но если сенатор оказался таким, как вы говорите... если он способен... ну, возможно, самым лучшим для нас было бы забыть его. Теперь я немного знаю, почему я жила отшельником, почему я страдала. Как вы сказали, я была запрограммирована. И я совсем не обязана знать что-либо ещё. Я могу жить, и не зная, как это было сделано и кто это сделал, и зачем.

Марико взглянула на Алекса.

Их глаза встретились.

"Ему не нравится, что Джоанна говорит больше, чем я", - подумала она.

Марико заговорила первая.

- Джоанна, сейчас ты можешь говорить так и верить в это. Но позже ты изменишь своё мнение. Каждый должен знать, кто он и каково его предназначение. Каждый должен знать, зачем и каким образом он попал туда, где он сейчас находится. Иначе нет оснований для роста и перемен и ни к чему дальнейшее путешествие по жизни.

- Кроме того, - сказал Алекс, избрав менее философский подход, - теперь слишком поздно уходить в сторону. Они этого на позволят. Мы узнали слишком многое. Когда я переехал к вам и нанял охранника для палаты Уэйна, и когда мы позвонили в Англию, мы зашли слишком далеко. Мы ступили на тропу войны. По крайней мере, так теперь это выглядит для них. Поэтому теперь мы мишени.

Джоанна удивлённо вскинула брови.

- Вы думаете, они могут попытаться убить нас?

- Или хуже, - сказал Алекс.

- Что может быть хуже?

Алекс отодвинул стул и встал. Он подошёл к небольшому окну, повернулся к женщинам спиной и задумчиво посмотрел на Гайон и тёмный город за ним. Затем он повернулся и сказал:

- Вы хотите знать, что может быть хуже. О'кей. Может быть, однажды мы все проснёмся в разных частях света, каждый с новым именем, новым прошлым и новой памятью. И мы не будем знать, что когда-то были Джоанной Ранд, Марико Инамури и Алексом Хантером.

Джоанна болезненно побледнела, как будто бледный лунный луч просочился сквозь окно и ничего в комнате не осветил, кроме её лица.

- Сделают ли они это снова? - спросила Марико.

Алекс пожал плечами.

- Почему нет? Это очень эффективное средство заставить нас замолчать. И действуя таким образом они не оставляют никаких трупов, чтобы волновать полицию.

- Нет... нет, - тихо, затравленно произнесла Джоанна, - всё, что происходит со мной в Японии, всё, что я есть и кем хочу быть, все это стёрто из моего мозга.

Марико вздрогнула.

- Но почему? - задала вопрос Джоанна. В расстройстве она ударила кулаком по столу так, что зазвенели чашки и блюдца... - Почему всё это случилось? Это безумие. В этом нет ни капли смысла.

- Не правда, - сказал Алекс, - в этом даже очень много смысла для людей, которые это сделали.

- Для нас это тоже имело бы определённый смысл, если бы мы знали то, что знают они, - сказала Марико.

Алекс кивнул.

- Правильно. И мы не будем в безопасности, пока на самом деле не узнаем то, что знают они. Как только мы поймём, что двигало ими при превращении Лизы в Джоанну, мы сможем разоблачить их. Мы выступим в прессе. Что-нибудь вроде: похищенная дочь возвращается в семью живой через много лет. И когда мы сделаем так, когда поставим похитителей в центре внимания общественности и сделаем их уязвимыми для правосудия, когда у них не останется никаких тайн, тогда у них не будет повода схватить нас и сыграть в их грязную игру с изменением имени.

- Не будет повода кроме мести, - произнесла Джоанна.