Ключи к смыслу жизни

Народная мудрость называет счастьем или удачей что-то очень похожее на то, что мы с вами назвали прорывом или квантовым скачком.

Историк Саллюстий, первый исследователь жизни гениально­го Юлия Цезаря, оставил нам в качестве крылатой фразы одно из любимых высказываний легендарного правителя: «Человек сам кузнец своего счастья». Но, по словам Саллюстия, тот же... везу­чий Цезарь любил повторять: «Прихоть случая управляет миром».

Удачу, по мнению Цезаря, определяет и то и другое: умение мыслить линейно и последовательно и умение, которое гени­альный Аристотель — учитель и духовный наставник еще одного великого воина Александра Македонского — передал, говорят, своему ученику под названием «покорность судьбе» («фатуму»).

Эти фразы кажутся привычными, но, похоже, все эти века мы не задумываемся над их смыслом. Покорность судьбе у Аристоте­ля — это вовсе не образ жизни, а упражнение, состояние созна­ния, которому можно научить, а следовательно, и научиться. Это и есть состояние прорыва — квантового скачка на другую орбиту. То самое состояние, один из вариантов которого описан выше в исповеди моего пациента... а еще раньше, как я надеюсь, вы смог­ли его ощутить в наших упражнениях.

Что такое неудача? Это то самое, чему мы пытаемся научить своих детей, когда говорим, что главное в жизни — это работа и учеба: «Ты должен выбрать свой путь в соответствии с получен­ными знаниями, упорно трудиться и следовать своим принципам всю жизнь»...

Аристотель, похоже, учил своего воспитанника чему-то иному. Его покорность судьбе — это умение слышать голоса бесконечно­сти, звучащие в глубине состояния абсолютной покорности. Се­годня мы, скорее всего, вместо слова «покорность» использовали бы слово «открытость».

Из глубины этого транса звучат подсказки, которые и ведут к внезапным прорывам — встречам с бесконечностью. Только бла­годаря «тихим голосам», звучащим в глубине души в особом со­стоянии сознания, человек может встретиться со своей гениаль­ностью.

Но «без труда» — без затрат энергии интереса — «рыбку из пру­да» все же не вытащить....

Обратите внимание, какая гениальная метафора присутствует в пословице: «пруд» — традиционный образ бессознательного, «рыбка» — новая формула, оригинальное решение, правильный выбор, одним словом, новая идея, «вытаскивание рыбки» — миг, когда рыбак мгновенно и ловко дергает леску и продукт труда, ко­торый до этого был не виден, блестит и переливается чешуей над поверхностью воды, под которой он скрывался.

Дарвин сделал свои выводы после изнурительного 20-летнего труда, то есть в рамках привычного для нас линейного мышления. Уоллес сформулировал ту же самую теорию за один год, переклю­чившись с биологических изысканий на исследования спиритиз­ма и участие в спиритических сеансах. Чей путь лучше?

Научный мир считает Дарвина и Уоллеса равноправными авто­рами теории эволюции. Да и смысл теории эволюции наверняка открылся Дарвину внезапно (только так можно «вытащить рыб­ку»), но на фоне длительной и упорной концентрации энергии интереса — просто об этом сам Дарвин не оставил записей.

Что произойдет с электроном, если он придет к выводу, что его линейное движение единственно правильное, и перестанет совершать скачки между орбитами? Скорее всего, он рухнет со своей орбиты на атомное ядро и сольется с ним — аннигилирует, исчезнет, не оставив никаких следов своего существования.

Что такое неудача? Это аннигиляция жизни — ее полная бес­смысленность.

Что сделали со своей жизнью Отто Вейнингер и Уильям Си­дис? Каждый из них по-своему отказался от дальнейших кван­товых скачков. Первый пришел к выводу, что познание конеч­но, объявил бесконечностью свои собственные знания о мире и покончил с собой. А второй замкнулся в своей гордыне (то есть точно также объявил бесконечностью самого себя и только себя) и насильственно ограничил свою жизнедеятельность коллекцио­нированием и анализом железнодорожных билетов. Ценность его жизни выразилась в притче о бессмысленности гения. Жизнь ста­ла лишь примером из клинической практики.

Однако и Вейнингер, и Сидис оставили после себя хотя бы притчи. Их обоих, пусть и по разным причинам, продолжают счи­тать гениями, и все потому, что в своей жизни они оба совершили усилие интереса. «Примеров из клинической практики» в реаль­ной жизни гораздо больше. Вместо того чтобы попытаться совер­шить это великое усилие, человек, который даже не задумывается о существовании бесконечности, оказывается не уверен в своем праве на существование. Для того чтобы ощутить себя хотя бы кем-нибудь, он пытается сделать структуру своих взглядов жест­кой, то есть простой и ясной, как... табуретка.

Будьте проще — и люди к вам потянутся.