Ключи от бесконечности (СИ)

С этими мыслями и злобой на весь мир я вошла в здание. Меня встретил просторный холл, украшенный висящими на стенах цветочными горшками. Надо же, почти как у Наташи. Как оказалось, тут даже чисто и аккуратно. Небольшой диванчик еще советского образца заняли две девочки и мальчик. Они громко шептали, очевидно, надеясь, что их никто не слышит, и краем уха мне удалось подслушать их разговор. Они говорили о мальчике Вадиме, которого вот-вот должны забрать из приюта. Похоже, здесь это целое событие.

— Здравствуйте, — окликнула меня невысокая полноватая женщина лет тридцати пяти. — Вам что-то нужно?

— Да, — ответила я, потянулась к сумке, достала оттуда удостоверение социальной службы и протянула женщине. — Мне хотелось бы увидеть Вадима Курниленко.

— А-а-а, — протянула она. — Так вы по поводу того мальчика, которого сегодня забирают? Пройдемте в мой кабинет, — притворно улыбнулась она, наверняка желая показать, что у них здесь идиллия и вечная радость. — Меня зовут Галина Степановна. Я здешняя управляющая.

Она протянула мне документ и, позвав меня жестом, вошла в небольшую дверь справа. Я прошла за ней. Мы очутились в небольшом светлом коридоре, через окна которого в комнату проникал солнечный свет. Здесь было приятно. Мне почему-то всегда казалось, что подобные приюты — едва ли не самые отвратительные места на свете. А здесь аккуратно расставленные на подоконниках вазоны, приятный цветочный запах и теплота. Детские рисунки на противоположной от окон стене, главной темой которых была, конечно же, семья.

Мне стало жарко, я расстегнула свою куртку и тут же остолбенела.

Мой взгляд упал на один из рисунков, на котором красовалось мое собственное лицо.

Что за?..

Дыхание на миг замерло.

Детский рисунок, но довольно талантливый, как для ребенка. При всей его аляповатости свое лицо я узнавала довольно хорошо, показалось, что мои глаза с рисунка смотрят на меня.

Подпись в нижнем правом углу гласила — Вадим Куриленко.

— Вот, сюда, пожалуйста, — сказала Галина Степановна, указывая на деревянную дверь и заставляя меня оторваться от рисунка.

Ведь этот мальчик никогда меня не видел! Теперь все сомнения развеялись — мальчик видит будущее. Мне рассказывали о людях с природным иммунитетом к внушению. Таковые обычно имеют склонности к наукам или другие таланты, центр старается находить их и убеждать работать на себя. Но таланты — это одно, а пророчества — совершенно другое! Никогда не верила в разнообразных провидцев и предсказателей будущего, а здесь — на тебе!

Кабинет Галины Степановны оказался неприметным по современным меркам, но вполне опрятным. Мебель здесь была еще советского образца — письменный стол, заставляющий вспомнить о школьных годах, массивный книжный шкаф, полки которого были уставлены детской литературой и толстыми томами по педагогике и медицине, два полумягких кресла и большое окно с видом на двор. На подоконнике, конечно же, красовались живые цветы. Похоже, разные вазончики здесь любят. Это место явно понравилось бы моей соседке.

— Садитесь, — сказала Галина Степановна, указывая жестом на один из стульев, сама же разместилась за столом. — Наверное, хотите посмотреть на документы новых родителей мальчика? Вот, пожалуйста, — она вынула из шкафчика белую папку и протянула мне. — Все здесь. Семья, похоже, хорошая, успешная. Он бизнесмен, имеет магазин одежды в центре, она преподаватель в университете Шевченко. Там справки о здоровье, составе семьи, доходах и прочем, — не переставая улыбаться, она достала из покоящегося на столе футляра большие очки и надела их, отчего стала отдалённо напоминать сову. — Когда кого-то усыновляют, это для нас всегда праздник. А эти люди действительно хорошие. Видите эти вазоны? — она указала взглядом на горшки, стоящие на подоконнике. — Это они помогли нам с озеленением.

— А сам мальчик рад новым родителям? — спросила я, открыв папку и краем глаза посмотрев на документы.

— Знаете, — она секунду поелозила взглядом по столу. — Не очень. Хотя он странный парень. Вбил себе в голову, что его родители погибли в автокатастрофе из-за него. Мол, он знал, что произойдет авария, но не смог отговорить их от поездки. Наш психолог, Григорий Олегович, столько времени на него потратил, а он говорит все то же. И психиатра из больницы приглашали. Специалисты говорят, что со временем должно пройти, но надо регулярно наблюдаться у психолога. Новые родители мальчика с этим согласны.

Я пристальнее взглянула на документы. Их фотографии — он черноволосый крепыш с небольшими усами, она хрупкая рыжеволосая коротко стриженая женщина. Тридцать пять и тридцать три года. Вполне обычная семья. Но кто они такие на самом деле? И зачем им понадобился мальчик?

— Знаете, — продолжила Галина Степановна, — редко кто берет детей в возрасте Вадима. Обычно предпочитают от двух до пяти лет. Но этой семье он сразу понравился, и они не хотели смотреть ни на кого, кроме него.

— Так я могу увидеть парнишку?