Ключи от бесконечности (СИ)

— Мы едем в Рим, — ответил он. — Сейчас лучшая тактика защиты — это нападение, там ныне находится главный офис организации, и у меня есть план, как навсегда покончить с манианами и их приспешниками.

— Послушай, — я ухватилась за его рукав. — Мне все равно, как ты выжил, какие у тебя счеты с организацией, с Иванычем и с прочими, но я не имею ни малейшего желания во всем этом участвовать. Так что спасибо, что ты меня спас, но до конца жизни быть за это обязанной не собираюсь. Высади меня где-нибудь, я уеду из Праги, опять скроюсь…

— Ты не понимаешь? — Стас одарил меня хищным взглядом исподлобья. — Если они нашли тебя раз, найдут еще раз, и еще. Куда бы ты ни отправилась, завтра, послезавтра, через месяц, через год к тебе явится еще один убийца. Ты хочешь скрываться до конца жизни, ожидая пули в голову или яда в пицце? Нужно покончить с организацией. Иначе, поверь мне, рано или поздно тебя убьют. Это единственный выход.

Мы выехали из центра Праги, старых домов, которыми так гордится этот город, становилось все меньше, а молодых небоскребов из стекла и бетона все больше.

— Слушай, у меня в кои-то веки началась нормальная жизнь, я смирилась с тем, что для всех я умерла, а ты хочешь опять втянуть меня во все это? — я почти кричала, и несмотря на то, что Стас спас мою жизнь, во мне закипала злоба.

— Успокойся. Для тебя это единственный выход, — вздохнув, ответил Стас. — После взрыва они каким-то образом восстановили данные с компьютера Сергея Ивановича, а там имелись ДНК всех нынешних и бывших сотрудников. Микророботы организации со считывателями ДНК сейчас летают по всему миру в поиске предателей. Так что или мы уничтожим их, или они нас. Одно из двух. Третьего не дано.

— И чего ты хочешь от меня? — выкрикнула я. — Воевать с целой организацией вдвоем? Это абсурд!

— Ты права, воевать в открытую с ними — это абсурд. Но мой план подразумевает уничтожение звукокодов как таковых. Не будет звукококодов — инопланетяне и большинство их приспешников навсегда останутся запертыми на антиземле, у них не будет возможности использовать червоточины, значит, связь с родными планетами пришельцев тоже оборвется. Если маниане решат направить к нам корабль — на полёт у них уйдет несколько десятков лет, за это время можно оповестить людей, подготовить их ко встрече с пришельцами.

— И причем тут я?

— У меня есть вирус, который предположительно может уничтожить звукокоды. Но пронести его в центр и заразить систему я не смогу. После взрыва в Москве я проработал на организацию еще два месяца, и за это время средства опознавания значительно усовершенствовались. У них есть запись моей мозговой активности, мыслеобразы, матрица личности, результаты анализов до каждого бозона. Я и близко не подойду к центру, а вот ты сможешь. У них есть только твоя ДНК, которую можно замаскировать. Нужно, чтобы ты проникла в центр под прикрытием.

Черт тебя дери, Стас, в какую же авантюру ты хочешь меня втянуть?

Я посмотрела в окно. Кажется, мы уже находились на трассе, ведущей к выезду из Праги. За окном проплыл еще один бигборд Натальи Перуниной с моей кошкой на руках. Встречный поток машин был довольно плотным, но наша полоса была свободна. Как-никак воскресенье, люди возвращаются в город, чтоб завтра приступить к работе.

Стас уверенно вел машину, а моя вторая жизнь, которая уже почти стала настоящей, оставалась где-то там, за спиной. В очередной раз, черт его дери, в очередной! А будут ли еще такие «разы»?

Я вспомнила тот момент, когда сидела в кресле «Боинга», летящего по маршруту Киев-Париж, и вглядывалась в тонущую внизу украинскую столицу. Тогда было хуже, намного хуже, сейчас же пусть я не хотела, чтоб меня кто-то нашел, пусть пряталась, как могла, пусть у меня просыпались внезапные приступы паранойи, но подсознательно я была готова к тому, что рано или поздно должно было случиться.

— Если все получится — ты сможешь спокойно вернуться домой, к матери, к своей соседке писательнице, кошке, — говорил Стас.

Он знал, на что давить, а я не отвечала. Не хотелось. Он и так знал, что мне хотелось вернуться домой, очень хотелось.

Молча я достала из бардачка пластиковую бутылку с дистиллированной водой, открутив крышку, сделала пару глотков, плеснула чуть на руку и смыла с лица уже запекшуюся кровь, осмотрела в зеркало заднего вида небольшую царапину на щеке. Она была почти незаметной, а вот с пятнами расплывшейся туши вокруг глаз я была похожа на девочку-гота, ну или на девочку-плаксу.

— А я-то думала, ты умер, — сказала я, взглянув на Стаса, и поняла, что мне трудно говорить. Язык заплетался, голова кружилась, дорога перед глазами начала расплываться.

— Как видишь, нет, — ответил он. — Повезло. Во время взрыва меня не было в здании. Тебе плохо? — Стас дернул за рычаг, и спинка сиденья начала опускаться вниз. — Полежи, противоядие выходит. Пришлось вколоть его тебе, так как предыдущие две жертвы того киллера скончались от яда. Такое состояние продлится минут пять-десять, потом ты придешь в норму.