Ключи от Бездны

Сержант повернулся к новому гостю с недовольной гримасой. Несомненно, он тоже знал Хастреда в лицо, так что особыми подозрениями не исполнился, но вместе с тем и горячей симпатией не воспылал — ни как к гоблину, каноничному возмутителю спокойствия, ни как к супругу той рыжей стервозы, которая урезает страже отпускные и сверхурочные.

- Вам чего, сударь? - вопросил сержант голосом, ничего хорошего не сулящим. Но для Хастреда, в жизни которого случались такие неприятные вопрошатели, как Тайанне и генерал Панк, сей калибр оказался мелковат и даже с шага не сбил.

- Здесь ли живет достопочтенный Дрыхлый Дупень? - осведомился он, тщательно смешивая вежливость и высокомерие. - Моя дражайшая супруга меня гоняет в поисках особого тарантула. В лавке сказали, что без хозяина решить вопрос не получится, так что...

Между делом краем глаза Хастред окинул гостиную. Несколько крепких малых вида самого решительного влезали в кожаные доспехи, на столе навалены были мечи и булавы, а обильная телом дама в дорогом парчовом халате, не иначе миссис Дупень, содрогалась в рыдательном треморе в кресле в углу.

- Живет здесь, а который час вам, сударь, ведомо?

- Ей до часов дела нету, ей подавай тарантула немедля, чтоб он ее тяпнул и немного яда отсосал, да и сдох в конвульсиях. Не препятствуй, сержант, как мужик мужика прошу — не то ж она от избытка отравы в организме лопнет и полквартала забрызгает.

Сержант ощутимо проникся и смягчился.

- Нетути его сейчас здесь, друг, не ко времени ты явился. Обходитесь уж как-нибудь иначе, клизму там поставь ей из отвара подорожника или отправь в гости к соседям, которых не жалко.

- А стряслось-то чего? Может подмога требуется? - Хастред демонстративно развернул плечи, враз оказавшись самым крупным парнем в комнате. - Мы ж, городские, друг за друга должны единым фронтом... Чего вон тетка рыдает — неужто подлец сбежал в ночи, похитив все ее средства к существованию?

За резным сержантским фасадом промелькнула работа мысли. Когда на горизонте маячит драка, гоблин лишним не будет, рассудил он самоочевидно.

- День назад под вечер Дрыхлый отправился с товаром к заказчику, и вернуться должен был час-два спустя, да вот не вернулся. Буде дельцом ушлым и осторожным, он оставил дома записку с пометкой: вскрыть, ежели не вернусь в течение суток. Всегда, говорят домочадцы, так делает, но обычно проносило. Вот ныне ввечеру мадама, изведясь окончательно, записку вскрыла, а в ней значится, кто покупатель и где его искать. Меня кликнули как представителя городских властей, чтоб за высаженные двери потом не пришлось оправдываться, а эти вот, - указал он на вооружающихся молодчиков. - Это его, Дрыхлого то есть, племянники всякие и протеже, на плечах которых тяжкая ноша защиты его бизнеса. Идти тут недалеко, и я б лично не отказался чтоб мне спину прикрыл кто-нибудь, кто не у Дупеня на содержании... никогда ж не знаешь, что найдешь.

- Понятное дело, - поддакнул Хастред. - У меня со стражей разногласий нету, сержант, я с удовольствием. Ну и ты уж не возражай, как его найдем, я его отведу в уголок и спрошу за тарантула.

- Как по мне, хоть с моста свешивай, пока не вытащит того тарантула из задницы. Но эти вот парни могут и не понять такой экспрессии.

- Ничего, с парнями договоримся как-нибудь.

Хастред шагнул к столу, на котором оставалось немало грозного железа, одной рукой цапнул длинную кавалерийскую булаву с пузатым шишаком, другой меч в кожаных ножнах, закинул то и другое на плечи и выжидательно уставился на подгоняющий пряжки отряд.

- Ты еще кто? - хмуро полюбопытствовал ближайший поддупень.

- ОМОН я, - представился гоблин охотно. - Очень Могучий Отметеливатель Неторопливых. Идем, что ли, или сознательно время тянем? Между прочим, куда идем, с кем дело иметь будем? Может, стоит в караулку заглянуть за арбалетами?

- Обойдемся. Два каких-то комедианта, обозначенные как боковинские беженцы. Не знаю уж что за беженцы на золоченых бричках разъезжают, но с ними двумями мы и без арбалетов столкуемся, ежели чего с боссом сотворили.

Хастред кивнул с пониманием. Боковинских беженцев он уже видал в Копошилке — некоторые из них впрямь катались на роскошных каретах представительского класса, прямо из которых не гнушались вытягивать руку для попрошайничества. Другие же пикетировали здание Городского Совета, причудливой пантомимой изображая, что жить на родине больше не могут — ведь там зловредные уссурийцы их излавливают и гадят им в шаровары. В душе Хастред любил верить в то, что помимо странного есть в мире и нормальное и наверняка иные боковинцы оспаривают поденную работу у традиционно ее получающих гзурбеков и гзуржиков, чтобы честно выживать, пока на родине небезопасно, но вспомнить, чтоб видел такое воочию, у него не получалось.