Ключи от ящика Пандоры

Быстро нажала на кнопку отбоя, не в силах продолжать разговор. И то спасибо – не сорвалась. Значит, можно и не закатывать глупых истерик. Что они дадут? Ах, подлец, я тебя любила, всю жизнь отдала, а ты мне изменил? Еще и ребенка на стороне родил, подлец! Фу, как мерзко… И пошло. Потому что и правда – любила, всю жизнь семье отдала. Но в упреках звучит пошло! И обидно вдвойне… Нет, нам не упреки-истерики нужны, а решения, адекватные и спасительные. Какие точно – там видно будет. А сейчас – домой. И все остальное – как ни в чем не бывало. Да, пусть будет так, пока попранное достоинство не опомнилось, не разбушевалось.

Она осторожно набрала воздуха в грудь, прислушалась к себе, соображая – ехать-то можешь, сердечная? Вон, все еще руки дрожат.

Надо ехать. И в дороге – ни о чем не думать! Задача-минимум – доехать до дома, не вляпаться в аварию. А с максимумом и впрямь потом разберемся. Потом! Без ревнивых истерик, неврозов и нервных истощений. У них же счастливый брак, прекрасная пара, оба – породистые коняшки, вот и везите свою любовь. Ведь есть любовь-то? Не может же вот так, сразу, сгинуть в одночасье? Несмотря на открывшиеся ознобные обстоятельства – есть? С третьего школьного класса?

О, первая здравая и спасительная мысль – спасибо тебе! Да, именно любовь меня и спасет. Пошли мне, любовь, еще и мудрости, сколько сможешь. Никогда я ее на вкус не пробовала. Жила себе и жила. Пошли еще и разума, чтобы не открыть в себе ящик Пандоры…

Даже не вспомнить, когда в последний раз так ехала – осторожно и аккуратно. Спина напряжена, зоркий взгляд вперед, костяшки пальцев белеют на черной коже руля. Подъехала к дому ровно через двадцать минут, как и обещала. Машину не стала загонять в ворота – потом…

Тихо прошла по дорожке к крыльцу, перешагивая через образовавшиеся на плитах лужицы. Тапочки смешно розовели на их сером фоне, словно недоумевали – куда это их принесло из теплой тети-Сашиной квартиры.

Так… Дверь в дом чуть приоткрыта, в гостиной камин горит, полешки уютно потрескивают, стреляя искрами. Никого. И на кухне – никого. Наверное, Игорь в кабинете, не слышал, как она вошла.

Ира скинула на ходу плащ, бросила на спинку кресла, тихо поднялась по лестнице. Когда она потянула на себя дверь кабинета, пробежал под ложечкой мурашками короткий страшок – как ему в глаза глянет…

Ничего, глянула: глаза как глаза, усталые, родные, любимые. И любящие. Да, любящие! У равнодушных мужских глаз такого выражения не бывает. Они такой искренней, такой неподдельной радостью не вспыхивают!

– О, Ириш, наконец-то! А я, пока тебя не было, поработать решил…

Кинула взгляд на экран ноутбука, испещренный множеством ярлыков. Значит, успел-таки документ закрыть, с которым работал? Услышал, как она дверь на себя дергает, и закрыл.

Вдруг зазвенело в голове, решение пришло сразу, взялось ниоткуда. А может, опять это было то самое мгновенное откровение, что свалилось на нее там, вчера, в беседке у Горских.

Подошла, встала боком к светящемуся экрану, будто отделяя его собой от Игоря. Обняла его голову ладонями, сомкнув пальцы на затылке:

– Устал? Я сейчас ужин приготовлю…

И будто спохватившись:

– Ой, я же машину там, у ворот, бросила! Загони в гараж, а?

– Да, конечно, сейчас спущусь.

– Пойдем, – потянула его за руку. – Она же прямо на дороге стоит, проезд закрывает!

Вместе спустились в гостиную, обнявшись. Игорь клюнул ее в висок, вышел за дверь, быстро пошел по дорожке к воротам.

Девушка взлетела по лестнице, тенью скользнула в кабинет, плюхнулась в не остывшее еще после любимого кресло и впилась глазами в экран. Боже, как мерзко со стороны выглядит: женушка подозрительная полезла в святая святых – мужнин компьютер! Раньше и помыслить не могла о таком, и в телефон не заглядывала, и карманов не проверяла. Верила всему безоглядно, глупая была. Ладно, прочь стыдливые рефлексии, не до них…

Ярлыки плясали перед глазами, мышь под ее дрожащей ладонью торопливо направляла курсор. Так… Это не то… Не то… Ага, вот. Название ярлыка – «Диснейленд». Что за Диснейленд, откуда он взялся? Посмотрим…

Фотографии. Много фотографий. Хороший мальчик, умненькое лицо. Глаза – копия Игоревых, и подбородок, и улыбка, челка белобрысая на ветру. Да, мальчику лет восемь-девять. Недавно, значит, в Диснейленд ездил. Похоже, французский, не абы как. Пролистала быстро – нигде рядом с мальчиком женского лица нет. Ну да, она фотографировала, наверное. А жаль, очень интересно было бы посмотреть…

Заныло внутри, зашлось болью. Да, вот еще ярлычок с названием под ним – «Егор». Открыла – тот же мальчик, только помладше. Похоже, на утреннике в детском саду. Коричневая мохнатая курточка, шапочка с круглыми ушками. Медвежонок, наверное.

Егор. Егорка, значит. Хорошее имя. Хороший мальчик…

Поднялась из кресла, шагнула к двери, как сомнамбула. Оглянулась – экран ноутбука насмешливо подмигнул ярлыками. Посмотрела? Удостоверилась? Вот и иди.