Ключи от ящика Пандоры

– Не можем мы разбежаться. Говорю же – любовь у нас. Только с другой окраской. Мы этим отсутствие детей компенсируем.

– Но не лучше ли что-то с детьми придумать?

– Хм… Придумать – это ты хорошо сказала. Только от одних дум дети не рождаются. Ладно, хватит, не будем об этом…

– Погоди, давно хотела у тебя спросить…

– А я сказала – не будем!

– Хорошо, не будем. Но все-таки… Если бы ты, к примеру, узнала, как я… То есть что у Самсонова ребенок на стороне есть, как бы поступила?

– О! Да никак! Как тут можно поступить? Ребенок, он и есть ребенок, живая человеческая единица, и его право на жизнь моими поступками никак не определено!

– Нет, я не о том…

– А я о том! Ты хотела спросить – не обидно ли мне было? Нет, не обидно.

– Врешь.

– Дура ты, Ира. Зависла в своем квадратике счастья, дальше своего носа не видишь. Эгоистка, что еще про тебя скажешь…

– И все равно не верю тебе! Это любой женщине обидно!

– Любой – да. Мне – нет. Я бы за Самсонова только рада была. А впрочем… Что я тебе доказываю? Думай, как хочешь. Каждый от своей трагедии пляшет. И еще неизвестно, у кого настоящая трагедия, а у кого – так, эгоистические сопли… Нет, все-таки разозлила ты меня! Говорила же – не надо!

– Извини, я не хотела.

Ольга с шумом отодвинула от себя чашку с кофе, сползла с высокого стула, сунулась к зеркалу:

– Черт, все губы размазались! Где моя сумка, не помнишь?

– На кресле в гостиной.

– Ладно, в машине подкрашусь. Пошла я, не провожай меня. И без того уже везде опоздала.

Из кухонного окна было видно, как она размашисто вышагивает по дорожке, похожая на большую черную птицу. И полы плаща развеваются на ветру, как крылья. Вот обернулась, махнула рукой. Уехала…

И навалилась тишина, странно неуютная, обступила со всех сторон. Ирина поежилась, огляделась, словно убеждая себя – ты дома! Та же самая домашняя обстановка, ничего не изменилось. Как сказала Ольга – собственный квадратик счастья. Уютная кухня в теплых тонах, запах кофе, в гостиной – камин с малахитовой полкой, с милыми сердцу безделушками, огромный стеллаж с книгами, на террасе – кресло-качалка с пледом. Шорохи ветра в окно, скрип лестничных ступеней, когда медленно поднимаешься на второй этаж… Звуки, вещи, привычные ощущения. Любовь к мужу, к детям, к дому – все слилось воедино с годами, в основательную незыблемость.

Она вздохнула, огляделась вокруг. И будто прошлось ветерком-ладонями по лицу, по затылку – вот он, я, твой дом, я остался таким, как прежде, дом-крепость, дом-опора. Ты меня любишь, я тебя люблю… И сосны за окном – наши. И трава, от дождя мокрая. Ну да, трудно смириться, но мы-то, мы-то тебе не врем! Надо как-то начинать жить, подстраиваться к новому знанию, Ольга-то права…

Вздохнула, обхватила себя руками – что ж, попробую. Пусть будет вранье. Хотя бы для Сашки с Машкой, во благо. А может, и впрямь получится?

Вспомнился тут же давний разговор с тетей Сашей: как она учила ее, маленькую, смотреть на себя со стороны. «Представь, Ирочка, будто ты про саму себя кино смотришь. Ну, не про саму себя, а просто – кино. Сидишь в зале, а на экране твоя жизнь разыгрывается, ну или похожая, допустим. Как ты будешь реагировать: хвалить, осуждать, оценивать поступки героини? А иногда и усмехаться и посмеиваться? Например, плюхнулся человек в лужу – смешно же, когда из зала смотришь, правда? У него неприятность, а тебе – смешно. Вот так надо на себя все время со стороны смотреть. Тебе же со стороны все по-другому казаться будет, объективно, смешно и трезво. Вот этот поступок – явно плохой, а вот тот – хороший. А этот – совсем уж дурацкий. Надо научиться смотреть на себя со стороны, Ирочка, и жить станет легче!»

Да уж, хорошее у нее сейчас кино, если со стороны посмотреть. Главной героине муж изменил, а она вся в переживаниях. Ох, как же она страдает, бедненькая! Ах, как страдает! А с другой стороны – муж-то у героини не такой подлец оказался, смотрите-ка! Ребенка не бросил, хорошим честным отцом оказался. Другой бы бросил, а этот – нет. А главная героиня зря так убивается, потому что больше о себе да о своих переживаниях думает, дальше своего носа не видит. Вот же смешная, ей-богу! Таких мужиков, наоборот, уважать надо. Не понимает, не ценит своего мужа героиня. Хорошее, хорошее кино…

Фу, ерунда какая. Нет, трудно это – смотреть на свою ситуацию, «как в кино». Трудно преодолеть субъективную сторону, практически невозможно. Хотя… Наверное, из этого и состоит пресловутая бабская мудрость – из природной способности не плясать от своей печки. Надо собрать волю в кулак, выдавить из себя, как прыщи, гордыню, рефлексии да обиды.

Нет, не получится. Перебор… Ладно, с другой стороны зайдем. Делом надо заняться, вот что. Обыкновенными домашними заботами-обязанностями. Главное, надо начать, заставить себя, сдвинуть с мертвой точки. А там уж – как пойдет.