Ключи от ящика Пандоры

Тети-Машина квартира встретила тишиной и даже, как ей показалось, недовольством. Не снимая плаща, Ирина села на диван и огляделась. Как все уныло выглядит в наступающих сумерках: скатерти, вышитые салфеточки. Раньше казалось – мило, а теперь – все не так. И запах лекарств еще не выветрился.

Вздохнула, еще раз огляделась, уже с оптимистическим пристрастием. Ничего, привыкнуть можно. Салфетки-скатерти убрать, окна распахнуть настежь, влажную уборку сделать. Главное, не сидеть сложа руки. Чем больше сидишь, тем страшнее становится от собственного решительного поступка. И чемодан надо разобрать. Хотя пока не стоит, пожалуй, – в шкафу еще тети-Машины платья висят.

А спать она будет на диване. Там, за ширмой, кровать есть, но после тети Маши… Неловко как-то. А вдруг ее душа здесь еще витает и сердится.

Ладно, надо отбросить от себя предрассудки. Тетка ее любила, и если уж действительно «витает», то уж наверняка не огорчается ее присутствием. Тем более квартиру свою ей завещала. А любимая племянница, смотрите-ка, съежилась вся – неуютно ей здесь!

Встала, сбросила плащ, заволокла чемодан из прихожей, выудила из него любимый домашний костюмчик – розовый, легкомысленный. И лихорадочно принялась за обустройство нового жилья. И мысли в голове потекли такие же лихорадочные, натужно-горделивые. Ничего, ничего! Может, и трудная впереди жизнь, зато никто ее больше не предаст, не обманет. Да и чего уж теперь – выбор сделан. Может, неправильный, «не модный», но это ее выбор. И никто не имеет права ее судить.

Вот, уже лучше стало. В окна льется прохладный осенний воздух, телевизор бормочет голосами популярного вечернего сериала. И свет от старинной настольной лампы идет мягкий, зеленоватый. И книг хороших на стеллажах полно. Можно почитать на ночь. Что-нибудь классическое нужно выбрать. Ага, «Анну Каренину». Она тоже Вронскому простить не смогла, что он ее чувствами пренебрег. Ей-то уж в сто раз хуже было, не просто взять чемодан да уйти!

Ирина постелила себе на диване, легла. Попробовала читать – не читалось. Ушла первая бравада поступка, снова пугливые мыслишки зашевелились в голове. Первая, самая противная – на что она будет жить? Нет, Игорь, конечно, содержать ее не откажется, он же, как сам про себя красиво сказал, – порядочный. Надо же, какое слово нашел. Всех, значит, содержал по порядку, и ее, и ту, другую. Хм… Смешно. Нет уж, пусть остается один со своей порядочностью! Она сама себя будет содержать. Как? Да очень просто – работать пойдет.

Кстати, диплом дома забыла. Теперь и не вспомнить, где он лежит. Может, в коробках со старыми фотографиями. Кто ж знал, что он еще может пригодиться? Да и пригодится ли: практики-то вообще никакой, даже трудовой книжки нет. Ну какой из нее «учитель истории», как в графе «специальность» записано?

Живо представила себя учительницей, заходящей в класс: «Здравствуйте, дети. Меня зовут Ирина Андреевна, я ваш новый учитель истории…» Интересно, какая теперь зарплата у школьных учителей?

На этой грустной мысли и заснула, обняв «Анну Каренину» и забыв выключить зеленую лампу. День-то был трудный – день решительного поступка.

Разбудил ее настойчивый звонок в дверь. Она открыла глаза, огляделась, с трудом воспринимая непривычную обстановку. Когда сообразила наконец, где находится, дверной звонок сменился шорохом ключа, вставляемого в замочную скважину. Выскочила в прихожую – всклокоченная, босая…

– Ирочка, у тебя все в порядке?

Прислонилась к косяку, глядя в испуганные глаза тети Саши, откинула волосы с лица, улыбнулась:

– Доброе утро.

– Я звоню, звоню, а ты не открываешь! Вот, пришлось самой.

– А вы откуда знаете, что я здесь?

– Мне Игорь звонил. Просил съездить, посмотреть, как ты. Он очень волнуется за тебя.

– Я что, несчастная бездомная сирота, чтобы обо мне волноваться? Я, слава богу, взрослая девочка. Еще пару годков пройдет, и девочкой-бабушкой могу стать.

– Пройти-то позволишь, девочка-бабушка? Или в коридоре разговаривать будем?

– Да, конечно… Сейчас умоюсь, завтрак сделаю. Правда, в холодильнике ничего нет. Но можно овсянку на воде сварить, очень полезный завтрак!

– Не беспокойся, я этот момент предусмотрела. Вот, захватила…

В руках у тети Саши и впрямь был объемистый пакет, из которого зазывно выглядывал конец длинного батона-багета.

– Теть Саш, ну вы просто спасительница, добрый ангел!

– Ладно, не подлизывайся, иди умывайся. И не стой босиком на полу, у Маши всегда в квартире полы были холодные! Тапочки есть?

– Есть, есть…

Пока девушка умывалась и стояла под душем, тетка успела сварить кофе и сделать гренки с сыром. Она поставила перед Ириной тарелку с едой, подвинула чашку, уселась напротив.

– А вы, теть Саш?

– Я ж говорила – не могу есть.

– Но так же нельзя, что вы! Хотите меня осиротить? Тогда и я не буду!

– Ладно, я кофе выпью.

– И гренку!

– Ладно, и гренку, если смогу.

– Ну, то-то же. Давайте.

Утреннее сентябрьское солнце светило им в лица, кофе был обжигающе вкусным, гренки – хрустящими. Как хорошо, что у нее есть тетя Саша, добрый ангел с мудрыми, все понимающими глазами!