Ключи от королевства (СИ)

- Стало быть, тревы отныне ваши союзники и преданные вассалы? – с недоброй усмешкой обратилась она к Ирис. – Хочу предостеречь вас, мадемуазель, что с ними нужно всегда оставаться начеку. Чего можно ожидать от тревских рыцарей, если их правители способны в любой момент нанести своему сюзерену удар в спину? Вы удивлены? О, вам следует знать, что тревы не только отважные воины, но также искусные лицемеры и предатели! Маркиз Гундахар – лучший тому пример!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- О мёртвых либо хорошо, либо ничего, - заметил мастер-приор, глядя на Розмунду посуровевшими глазами. - Легче всего оболгать тех, кого здесь нет, кто, покинув этот мир, уже не может защитить свою честь и своё имя от злых наветов.

- Да что вы знаете о Чёрном Вепре, мессир Тарсис?! – вскричала Розмунда; в её пронзительном голосе звучало злорадное мстительное торжество. – Маркиз Гундахар, многие годы влюблённый в меня без памяти, выполнял любые мои приказы без малейших колебаний и угрызений совести. Более пяти лет назад я отправила его в Фризию с заданием убить Аралуен, дочь вождя Альбуена, и его малолетнюю внучку, бастарда Фредебода. Гундахар выполнил мой приказ лишь наполовину: он не избавил меня от девчонки, потому что не сумел найти её в густых лесных зарослях.

Розмунда снова повернулась лицом к Ирис:

- Вам тогда несказанно повезло, мадемуазель! Вы хорошо спрятались или, может, вам благоволили древние фризские духи, - криво усмехнувшись прибавила бывшая королева.

- Осторожнее, ваша милость, - предупреждающе прервал её Тарсис, - не забывайте, что вы говорите с королевой!

- Не нужно меня запугивать! – вскричала Розмунда, сверкнув холодными зелёными глазами. – Мне больше нечего терять! Конечно, вы можете судить меня, но моё чистосердечное признание смягчает мою вину: согласно закону мне полагается наказание в виде изгнания из королевства. Так или иначе я стала бы изгнанницей, опальной графиней Монсегюр – всеми осуждаемой и забытой!

Ирис слушала признание бывшей королевы, и в её памяти снова оживали картинки-вспышки из прошлого. Лесная поляна; бледное лицо матери; её светлые косы, разметавшиеся по земле; перевёрнутая корзинка из бересты и высыпавшиеся из неё ярко-красные ягоды брусники, похожие на брызги крови в зелёной траве… И ещё – тёмное расплывчатое пятно с очертаниями зверя. Теперь Ирис поняла, почему чёрный клыкастый вепрь на плащах тревских рыцарей всегда вызывал у неё смутную тревогу. Именно такой плащ был на убийце её матери – человеке, которого девочка, спрятавшаяся в кустах, видела со спины. Неужели это и вправду был Чёрный Вепрь? Неужели маркиз Гундахар, который своей храбростью и благородством сумел вызвать у неё почтение, был тем человеком, который хладнокровно убил беззащитную женщину, её милую добрую матушку? В груди у Ирис защемило от едкой нестерпимой боли. А ведь она доверилась сыну Гундахара, и именно Адальрик стал тем, кто пробудил в её сердце первую трепетную любовь…

Девушка подошла к молодому маркизу с бледным, убитым лицом и тихо, запинаясь, сказала:

- Она говорит… Я знаю, это неправда… Я не верю… Но скажите, мессир… ради Великой Троицы Богов, скажите мне сами! Что вы знаете об этом?..

И не закончила, задыхаясь от волнения.

- Не вините моего отца, ваше величество: он был орудием в чужих руках, - начал отвечать Адальрик печальным голосом, звучавшим робко и искренне. - Я ничего не знал об этом злодеянии: ужасающая правда о нём открылась мне впервые, как и вам… Поверьте, я ошеломлён не меньше вас…

Молодой тревский маркиз умолк и опустил голову и плечи, точно принял на себя тяжёлое бремя отцовского греха.

Розмунда могла ликовать и наслаждаться своим маленьким триумфом, уверенная в том, что посеянные ею зёрна мести дадут ядовитые всходы.

Неожиданно собравшиеся в Парадном зале расступились перед возникшей будто ниоткуда женщиной, которая остановилась посередине зала. Это была Теодезинда, лесная фризская отшельница, прорицательница и колдунья.

- То, что сейчас рассказала вам эта женщина, ложь! – заявила Теодезинда громким уверенным голосом. – Всё – ложь, кроме одного: маркиз Гундахар любил графиню Монсегюр так, как только может истинный рыцарь любить даму своего сердца. Но бедняжку Аралуен убил не Чёрный Вепрь!

- Неужели?! – с язвительной насмешкой воскликнула Розмунда, глядя на прорицательницу откровенно враждебным взглядом. – Кто же тогда?

- Князь Гримберт, - ответила Теодезинда, и фризы от изумления едва не ахнули в один голос.

- Расскажи нам, что ты знаешь, Теодезинда, - обратился к ней Эберин: он доверял прорицательнице и хотел, чтобы вина Гримберта была доказана.