Дровосек и тетка со штопором успели исчезнуть из круга света, отбрасываемого Ключом. Теперь они шлялись где-то там, в темноте, выискивая добычу. Еще нападут на ничего не подозревающего подборщика или обрубщика, занятого работой!
— Мы будем кричать, — предложил Артур. — Здесь, наверное, звук неплохо разносится…
Я бы на вашем месте, сэр, не стал беспокоиться, сказал Правуил. — Они, если и налетят на кого, разве только глаза вышибут. Народец у нас тут, конечно, не все такие богатыри, как Старик, но глаза или там печенку где-то за месяц отращивают. А боль — она забывается… Знаете, господин мой, они и меня когда-то сцапали. Давно это случилось… Они тогда, ясно, имели облик стервятников, и, по мне, все лучше, чем такие вот заводные страхолюды. Правда, те стервятники были, я вам скажу, ну особо противные…
— Я думаю, мы должны хотя бы попытаться, — сказал Артур. Он помнил, с каким проворством сам Правуил удирал от кукольных палачей, и решил, что остальные здешние работники будут им благодарны за предупреждение. — Будем кричать хором. Что-нибудь вроде: «Берегись! Заводные охотятся!» Идет? Тогда раз… два… три!
Правуил послушно закричал, правда отстав от Артура на полсекунды. Получилось нечто невнятное про «берег, завод и охоту». Мальчик нахмурился и попробовал еще. Потом еще раз… Правуил так и не сумел попасть с ним в унисон. А может, просто не захотел. Так что Артуру осталось утешаться хотя бы тем, что поднятый ими шум вполне мог кого-нибудь всполошить.
— У тебя здесь есть друзья? — спросил он, когда они перестали кричать и некоторое время сидели молча, каждый на своей пирамиде.
Холод уже заново добирался до Артура, и он знал, что дальше будет только хуже.
— Друзья? Боюсь, что нет, — вздохнул Правуил. — Нам, понимаете ли, запрещено разговаривать… ну, разве если строго но делу. К тому же всегда можно нарваться на осведомителя, или на захожего Инспектора, или еще на кого похуже. Я ведь и вас за кого-то из этих по первости принял, господин мой, только мой выдающийся разум, конечно, мигом просек, что вы — это вы.
— А я думал, тебе Закат все про меня рассказал, — буркнул Артур.
Скользкий он все же был какой-то, Правуил этот…
— Точно, рассказал. То есть я к тому, что я знал, что вы знаете, что я знаю, что вы…
— Расскажи мне про Второстепенные Царства, — сказал Артур. — Что они собой представляют?
— Ну и вопросики вы задаете, — пробормотал Правуил. Стащил с головы измятую шляпу и поскреб череп. — Существует Дом, знаете ли. Это то, где мы. А еще есть Пустота. Ее здесь нет, но на ней зиждется Дом. А Второстепенные Царства… Они вне Дома и не связаны с Пустотой. Начало им положила та часть Пустоты, которую Зодчая просто выбросила из Дома, и выброшенное стало превращаться во всякие занятные штуки вроде звезд и планет. И вот, знаете ли, некоторые планеты давай развиваться, зародилась жизнь… ну и так далее. Мы, находящиеся в Доме, вели обо всем записи… но не более того. Так повелевает Изначальный Закон. Никакого вмешательства! Никогда и ни под каким видом! Только наблюдение и записи! Да только кто ж это соблюдал? Первым во Второстепенные Царства выбрался Старик и такого, я вам скажу, там напахал… Но его быстренько посадили на цепь, и, между нами говоря, поделом. Потом самоуправством занялись Доверенные Лица… самую чуточку, когда Зодчая удалилась… потом еще чуточку… Короче, я нимало не удивлюсь, если выяснится, что и они тоже порядочно наворочали. Правда, мне особо знать неоткуда, я ведь давненько уже тут парюсь. Но я так смекаю: коли уж в нашу дыру забредает смертный с Ключом, значит, кругом творится такое!..
Правуил умолк перевести дух. Он только собирался вновь начать говорить, но тут издали долетел пронзительный вопль. Вопль, от которого у Артура скрутило желудок. Ибо в нем с грехом пополам угадывались два слова: «Мои глаза!..»
— Ну вот, — потер руки Правуил. — Можно спускаться. Мой уголок тут неподалеку.