Ключи от неба (СИ)

— Это вовсе не обязательно. Такие машинки можно как товар попробовать использовать — на станции глубокого заложения продать. Они туда такие вещи не спустят.

— Экскаваторы же спустили как-то?

— Маленькие — и то всем миром. Наверняка «Бобкеты». А он в сборе весит тонну и, что характерно, разбирается довольно легко. На агрегаты… Вот его по частям и спустили в вентиляцию — и, я тебя уверяю, не столько для нас это было сделано, а скорее ради каких-то нам не известных планов. А уж если через калужское депо натаскать машинок и до ума их довести…

— Глубокая тонировка и низкая посадка? Сигнал «Кукарача»?

— Напротив! Стекла — в пекло! Окна — сеткой забрать. Люк. Пулеметная турель…

— Мигалки, сирена и нож от бульдозера! Ну шучу, шуткую, не зыркай так… Понял. Подумаем.

— Да не ссы — прорвемся! Голова есть, руки-ноги тоже. Придумаем, на какой ресурс подсесть.

В этот момент от вертушки донеслось Петькино не слишком мелодичное пение: шельмец, пользуясь отсутствием пилотов, залез в кабину и, вообразив себя ассом, раскачивался за рычагом и вопил во всю глотку на мотив песни «Ой мороз, мороз…»:

Ой, ты мой тоннель,

Отпусти меня…

Отпусти меня-я

И мой вертолет!

Я припру тебе,

Мощный пулемет!

Ты не бей меня-я,

Дяденька пилот!

А «дяденька пилот» был уже рядом. Справедливо вознегодовав по поводу неуставного использования любимой «бабочки», он, ревя как истребитель на форсаже, потащил Проказу из кабины. За уши. Мы, вопя, бросились на выручку…

— Сокол! Не тронь дитё!

— Да я сейчас его через жопу надую и лопну!

— Не замай, тебе говорят! Ну поиграл балбес… Ничего ж не сломал. Мы его сами сейчас пинать станем.

— Ну вы даете. А если б сломал? Смотреть за своим щеглом надо.

— Виноваты дядька! Больше не повториться! — Это уже Петька встрял. И тут же получил пилотский подзатыльник. А следом и мой.

— Да что ж это делается, граждане! — Плаксиво завыл Проказа. — То ухи крутят, то вовсе последний мозг вышибают! Я так инвалидом детства раньше времени стану!

— Ты им не станешь. Ты им останешься. Ибо уже… — Ответил я.

— Не. Я отважный! И, можно сказать, героический. — Гордо отбрехался Петька и протянул свою лапку пилоту:

— Будем знакомы — Петька. Позывной — Проказа.

Пилот рассмеялся. Был он невысокий, коренастый и большеротый. Из расстегнутого ворота летного комбинезона мощно перла волосатость. Руки, торчащие из закатанных рукавов, были крепкие и такие же мохнаты, как и грудь.

— Имею честь представиться, — сказал он оскалясь. — Фельдмаршал Квантунских воздушных сил самообороны, барон Муто Нобуёси! Для друзей — Дмитрий Валентинович. Можно Митрич.

— Наш человек. — Отозвался я. Мы с Валерой представились и поручкались. Я заглянул в кабину. Не впечатлило: пара пилотских кресел внутри стеклянного пузыря, перед ними — черный параллелепипед с циферблатами приборов, Т-образная ручка управления и педальки. На вид — убого и дешево. Напомнило флип Коли Герасимова из фильма «Гостья из будущего»: такой же убогий дизайн. Я имею в виду флип, а не фильм. Фильм хороший! Флип плохой. Но убогость машины только добавило уважения к Митричу — на такой табуретке совершать посадку в темноту и неизвестность, едва не задевая семиметровым (я на глаз прикинул) винтом стены провала, да еще, куражась, задирать при этом бандюков… Я только сейчас сообразил насколько это было круто. М-да. Будешь ты для меня отныне «Железный Митрич».

— Фельдмаршал, а Вы меня покатаете? — опять встрял Проказа.

— На козе тебе кататься! Мы не катаемся — мы совершаем боевые вылеты во славу императора и Родины. Мы, поднятые божественным ветром, обрушиваемся на головы врагов своих…

— Банзай. — Заключил я. — Неплохо завернул, эпично так…

— Лучше и не скажешь. — Добавил Хамстер, извлекая из рюкзака плоскую фляжку Johnnie «Walker rad label». — Предлагаю употребить за содружество родов войск.

— Не станем упорствовать.

Отошли подальше от машины, сделали по глотку. Закурили (Хамстер уже разжился трубкой и кисетом.) Вскрыли крохотную баночку паштета, которую я, ничтоже сумняшеся, стырил с общего стола. Ну в самом деле, мы ушли скромно, а остальные пьют-едят еще! Железный Митрич вещал о своей нелегкой судьбе — как закончил летное училище и работал в Чите, а потом и в Москве на авиаперевозках. Потом как его по сокращению погнали из авиаотряда, переучился на вертолет и долго мыкался по стране в поисках лучшей доли. И только стало все налаживаться (он осел в Москве, прибившись к фирме воздушных экскурсий), как грянул Всеобщий Кирдык…

Глотнули еще. Мы коротко рассказали о себе и своих приключениях. Митрич заинтересовался странными военными, которые притащили меня на Ленинский проспект.

— Загадошная история, — сказал он. — Не представляю, зачем кому-то переть раненого под бомбами в такую даль. Загадки сплошные. Но сдаётся мне, эта группа каким-то образом связана с тем странным посланием, которое вы нашли в тоннеле на Калужской. Как их там — А.Р.Г.У.С.? Судя по всему, кто-то взаправду действует в метрополитене и окрестностях, а не только писульками балуется. Вот только какой их интерес?..

— Пока ничего толкового мне в голову не идет. — Признался я.