Ключи от рая

В свою очередь Ривке я посоветовала бросить работу в офисе, которая мешает ее насыщенной жизни, и заняться туристическим бизнесом, как Макс, разработать такой его аспект, до которого Макс еще не додумался. Пусть ее мать поможет ей растить Лиду. Ее семейная жизнь еще не кончена, но это может произойти, если все пойдет так, как идет.

Конечно, она тоже страшно сопротивлялась, а потом мы вместе посмеялись над всем этим.

Через некоторое время я почувствовала себя лучше, чем за все последние годы. Брендону все здесь очень нравилось.

— Мамочка, почему там все зовут тебя Малка? — спросил он, когда мы возвращались на самолете домой.

— Так по-американски будет Морин, — ответила я, и он был вполне удовлетворен; то же было, когда мы переехали в Дублин, и моя мама отнеслась к нам гораздо лучше, чем мы думали, и никогда не делала мне никаких упреков.

Я устроилась на работу учительницей в школе, где я организовала настоящую библиотеку. Брендон рос крепким и здоровым. Время от времени я отправляла его в Англию повидаться с папашей и с некоторым злорадным удовлетворением узнавала, что у Эйлен очень тяжелый характер и она упрекает Деклана, что тот слишком много пьет, а потом и директор школы сказал, что он слишком много пьет.

Я писала Ривке каждую неделю, а потом у нее появился факс, и письма стали доходить быстрее.

Потом появилась и электронная почта.

Теперь она приезжала в Европу четыре раза в год, потому что вела отдел культуры в компании Макса и возила людей в галереи и на выставки. Ирландия значилась в маршруте, так что Ривка могла приехать и повидать меня. У нас здесь тоже были настоящие произведения искусства, достойные обозрения.

Ривка все меньше говорила о Максе и все больше о Лиде. Макс посещал массу рабочих совещаний и домой приезжал редко. Мы не думали, что у него есть другая женщина, но обе считали, что он потерял к Ривке интерес. В общем-то все это не имело большого значения — ни Эйлен с ее тяжелым характером, ни то, что Деклана уволили с его работы в Англии и он вернулся в свое местечко под Россмором помогать своим зятьям. Он так мало зарабатывал, что был вынужден выпрашивать у Эйлен деньги на ежевечернюю выпивку у Каллагана. Для нас имели значение Лида и Брендон.

Они были нашим будущим.

Когда Лиде исполнилось семнадцать, она приехала на каникулы ко мне в Дублин. Она хотела какое-то время побыть отдельно от мамы, и мы с Ривкой это понимали. Мы могли бы написать инструкцию по решению подобных проблем.

Она сказала, что, сколько она себя помнит, ее родители не спят в одной комнате. Ее интересовало: это естественно? Нормально?

Я сказала, что не знаю, как принято в Америке, может быть, не так, как у нас. И, может быть, это и к лучшему. Я спала в одной постели с мужем годы, но ни к чему хорошему это не привело, так как он ушел от меня к другой женщине.

Я очень ей сочувствовала. Она села и взяла меня за руки. Она сказала, что мужчин трудно понять. Какой-то парень заявил ей, что она фригидна, потому что не захотела заниматься с ним сексом. А потом он сказал, что она странновата, как и ее отец. Она никому об этом не говорила.

Я ответила ей, что она права, лучше выкинуть это из головы. Парень, очевидно, безумно хотел заняться с ней сексом и начал молоть чепуху, потому что она ему отказала.

Мы поддерживали отношения многие годы, но больше ни она, ни я не возвращались к этой теме.

К двадцати годам гордая брюнетка Лида стала очень красивой. Она изучала право. Этим летом она объявила, что она едет на два месяца в Грецию, прежде чем приступит к работе в крупной юридической фирме. Как она заявила матери, ничто не заставит ее поехать в Израиль. О нет, она против этого места.

Мы с Ривкой были ужасно огорчены.

Моему Брендону тоже исполнилось двадцать. Он светловолос, нетороплив и, по-моему, очень красив.

Он уже должен был получить диплом инженера, но, перед тем как вплотную заняться работой, он собрался устроить себе длинный отпуск в Италии.

Как мы с Ривкой радовались бы, если бы они поехали в пустыню Негев, в наш кибуц. Они бы узнали, получилось ли что-нибудь у фирмы по выращиванию гладиолусов и на каких женщинах женились в конце концов Шимон и Дов. Они бы влюбились друг в друга, Брендон и Лида, на фоне романтических красных утесов и долин. Они бы поженились и подарили бы нам трех внуков, которые у нас с Ривкой были бы общими. Молодая чета и их семья жили бы шесть месяцев в году в Америке и шесть месяцев — в Ирландии.

Да, случаются странные вещи. Подобно тому, как обе наши матери стали очень благоразумными только к старости, люди не следуют автоматически тому, что им советуют. Это было бы совершенно невероятным.

И хотя мы иногда с тоской вздыхаем, когда слышим по радио мелодии, исполняемые ради пары, отмечающей тридцатилетие со дня свадьбы, или видим пышную церемонию в отеле, в общем мы удовлетворены положением вещей.