Ключи от рая

Тэл вышел из лифта. В коридоре было пусто. На дверях всех номеров вместе с заказом завтрака висели таблички «Не беспокоить». Тут и там в коридоре стояли сервировочные столики на колесиках, дожидаясь, когда их заберет коридорный.

Номер 1283. До конца коридора и налево. Тэл снова проверил оба пистолета. Мальчишка-портье даже не заметил, что тот пистолет, который ему удалось отобрать, поставлен на предохранитель. Какая глупость. Если бы ему не вздумалось играть в супермена, он остался бы в живых, хотя у него и болела бы голова после оглушающего удара. Но нет, сейчас каждому хочется стать героем.

Убрав «глок» в кобуру, Тэл шел по коридору, помахивая зажатым в левой руке «магнумом». В номере трое: Сент-Пьер, Буш и какой-то священник. Лично он эту информацию не проверял, но она поступила напрямую от заказчика. «Берегись священника», — предупредил тот. Что очень позабавило Тэла.

Номер 1283. Тэл остановился перед дверью, внутренне собравшись. Дыхание его стало неглубоким, плечи расслабились. Он занес ногу, чтобы вышибить дверь.

* * *

Симон лежал на кровати, ощущая последствия выпитого. Ему нужно отдохнуть, но покой может прийти только тогда, когда у него открыты глаза. Продолжали гореть лишь две свечи, озарявшие темноту дрожащими отсветами. После этого дела с ним все будет кончено. Симон больше не мог лгать самому себе: он уже перешел предел внутреннего истощения. Воздвигнув вокруг себя стену, он на протяжении стольких лет не искал дружбы; он не мог позволить себе друзей. И вот сегодня вечером на мгновение увидел, что, возможно, настанет день, когда все будет по-другому. Он найдет для себя жизнь, в которой не будет одинок; отыщет спутников, а может быть, даже женщину, с которой разделит кров, вместо того чтобы вести замкнутое, отчужденное существование монаха. После стольких лет страданий, отмщения за мать, быть может, боль наконец утихнет. Быть может, он даже сможет простить себя.

Вдруг Симон резко уселся на с кровати. Его что-то спугнуло. Он посмотрел на своих спящих товарищей — те лежали не шелохнувшись. Соскочив с кровати, Симон схватил с тумбочки пистолет и навел его на дверь. У него в висках гулко стучала кровь. Тишина была оглушительной. Неужели всему виной разыгравшееся воображение? У него начинается мания преследования, которая неизбежно приведет к поражению. Симон понимал, что никогда нельзя ставить под сомнение себя и свои суждения. Он привык действовать в одиночку, однако теперь вынужден иметь дело с двумя напившимися до бесчувствия помощниками.

Но вот Симон снова услышал этот звук — тихое, крадущееся движение. Он напрягся. Подняв пистолет, священник навел его на дверь, на уровне головы. Эту дверь он увешал крестами — кажется, целую вечность назад, — но священные реликвии нисколько не помогут ему сейчас.

* * *

Тэл достал оба пистолета. Потребуется сделать всего три выстрела, в этом он был уверен. Особого шума, скорее всего, не будет; пистолеты оснащены глушителями, коридоры пустынны. Меньше чем через минуту он тронется в обратный путь. Успеет на шестичасовой утренний самолет и к вечеру вернется в Штаты. Заказчик согласился, что, если он избавит мир от троих, находящихся за этой дверью, ему можно будет удалиться на покой, получив гонорар, который не потратить и за десять жизней.

Одним молниеносным движением Тэл обрушил ногу на дверной замок. Дверь провалилась внутрь. Тэл прыгнул вперед, сжимая пистолеты.

ГЛАВА 26

Прошло уже два дня. А от Майкла до сих пор ни слова. Несмотря на заверения Дженни, Мэри было страшно. Нутром она чувствовала, что с Майклом случилась беда. Если бы он мог, то обязательно позвонил бы.

А она умирает. Теперь все быстрее и быстрее. Злокачественная опухоль распространяется со скоростью лесного пожара. Невыносимая боль мучит ее все чаще, и она — хоть ей и не хотелось признаваться в этом — начинает зависеть от морфия.

Сегодня утром Мэри выписалась из клиники — вопреки советам и даже приказаниям врачей. Она хотела оказаться дома, в окружении своих вещей. И ждать здесь возвращения Майкла. Мэри забрала у миссис Макгинти Ястреба и Си-Джей. Пожилая женщина принесла ей кастрюлю супа и салат с зеленью и ни словом не обмолвилась о ее болезни. Миссис Макгинти уже приходилось присутствовать при страданиях умирающего, и опыт у нее имелся.