Ключи от рая

Обернувшись, Майкл посмотрел в лицо своему заказчику. Он напомнил себе, что, каким бы неправым ни начинал казаться ему этот поступок, именно кража ключей позволила Мэри получить лечение, в котором она так отчаянно нуждалась, которое спасет ей жизнь. И так же в точности, как люди оправдывают перед самими собой еще одну рюмочку, еще одно сладкое пирожное, убеждая себя, что никакого вреда от этого не будет, Майкл, очистив разум и совесть, пожал Финстеру руку.

— Спасибо, — сказал он, принимая от него квитанцию о переводе денег.

— Это вам спасибо. От всего сердца желаю вашей жене скорейшего выздоровления, чтобы вы смогли вместе насладиться жизнью.

Они вышли из комнаты, и Финстер, уже собравшись закрыть дверь, еще раз бросил взгляд на свое новое сокровище. Его тонкие губы изогнулись в слабой улыбке. Это была улыбка не радости и не счастья: так торжествующе улыбается генерал, который только что захватил господствующую высоту и наголову разгромил противника. Так улыбается утомленный сражениями полководец, который, оказавшись на грани поражения, вдруг получил в свои руки чудо-оружие, и теперь это оружие не только спасет его, но и позволит переломить в свою пользу ход всей войны.

ГЛАВА 14

Палата наполнилась утренним светом. Ночь выдалась тяжелой; с момента начала процедур все ночи были такими, но эта прошла особенно мучительно. Постоянная рвота и диарея истощали организм Мэри, лишая ее жизненных сил. Ноль исходила буквально из мозга костей. Мэри была в полном изнеможении, теряя остатки воли.

Как только солнечный луч коснулся ее век, она зашевелилась. Относительное утешение сна покинуло ее — впереди был новый день, наполненный страданиями. Мэри перекатилась на бок — и тотчас же по всему ее исстрадавшемуся телу разлилась бесконечная радость: она увидела Майкла. Впервые с того момента, как три недели назад ей сообщили диагноз, Мэри почувствовала себя помолодевшей. Теперь, когда он вернулся, она непременно одержит победу над чудовищем, схватившим ее, загонит его обратно в ту страшную дыру, откуда оно появилось.

— Доброе утро, — прошептала Мэри.

Майкл расставлял цветы. Он уже успел убраться в палате, и Мэри показалось, что порядок пришел не только в это унылое помещение, но и во всю ее жизнь. Впервые за несколько дней шторы были раздвинуты, и Мэри снова получила возможность видеть голубое небо.

— Доброе утро, — ответил Майкл и, наклонившись, нежно поцеловал ее.

Мэри мысленно пристыдила себя: сны о мучениях и смерти, одолевавшие ее, были беспочвенными страхами. Майкл вернулся, как и обещал.

— Я по тебе соскучилась, — прошептала она, усаживаясь и подкладывая подушку под спину.

— А я соскучился по твоей улыбке. Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше.

— Рад слышать это. — Майкл знал, что Мэри лжет. Но он промолчал, понимая, что делает она это ради него.

Мэри уютно устроилась у него в объятиях. Вот что на самом деле было ей нужно больше всех мыслей и молитв, больше любых лекарство и благих пожеланий. Выть в объятиях Майкла. И обнимать его самой. Для нее любовь заключалась не только в том, чтобы принимать, но и в том, чтобы отдавать. И этот чудодейственный эликсир подействовал на обоих. Тревога, не покидавшая Майкла с тех самых пор, как он уехал из страны, исчезла, оставшись где-то в Германии.

— Я тут подумал… — Отстранив Мэри от себя, Майкл заглянул ей в глаза. — Быть может, мы съездим на недельку на море, в Нантакет, остановимся в гостинице «Корабельный колокол».

— Позанимаемся любовью в дюнах.

— Гм… Поедим суп по-португальски.

— Свежих омаров. Майкл помолчал.

— Тебе не говорили, долго еще ждать выписки? — Ему не терпелось как можно скорее вырвать Мэри отсюда.

— Еще целую неделю. Завтра врачи снова будут ковыряться и щупать.

— Я бы тоже был не прочь поковыряться и пощупать.

— Это можно устроить, — сказала Мэри, утыкаясь лицом ему в шею. Она всегда любила запах, исходящий от Майкла, находя в нем утешение, чувство безопасности. Как ни старалась она гнать от себя эту мысль, последние семь дней ее не покидало предчувствие, что Майкл больше не вернется. Вот что пугало Мэри по-настоящему: она с ужасом думала о том, что ей предстоит умереть в одиночестве. — Как прошла поездка?

— Работа заняла чуть больше времени, чем я предполагал, и оказалась чуть более сложной. — Майкл принялся растирать жене спину, от лопаток и вниз, так, как она любила.

— Тебя искал Поль. — Закрыв глаза, Мэри положила голову ему на плечо.

— Он не говорил, что ему нужно?

— Он хотел, чтобы ты позвонил ему, как только вернешься. Сказал, что в субботу у вас футбол.

Чушь собачья. Буш собирается содрать с него с живого кожу. Но с этим Майкл как-нибудь справится; после того, через что ему пришлось пройти за эти последние кошмарные недели — болезнь Мэри, Ватикан, Израиль, подземелье Финстера, — он справится с чем угодно. Нет, Бушу он пока что звонить не будет. Буш подождет.

— Ты полностью закончил работу? — спросила Мэри.

Майкл что-то недоговаривал, но она понимала, что он делает все ради нее. И сейчас было не время донимать его расспросами.