Ключи от темного мира

– Она снова отказалась, как он ни упрашивал. Он даже пытался на нее повлиять, хотя это было нечестно. А еще… чтобы создать тот самый ключ, требовалось очень захотеть, вложить в него очень много. Дверь оказалась непростой… И тогда…

Кристина замолчала. Ее слова повисли в воздухе кристалликами льда.

Олег уже догадывался, что случится дальше, хотя не хотел этому верить.

Это очень страшная история, страшнее, чем можно даже представить.

– И тогда он пришел к ней ночью. Не один. Со своей помощницей. Он всегда был очень популярным, еще в академии, многие девушки за ним бегали… Они ворвались в дом и схватили ее маму и младшую сестру… И он сказал… он сказал…

Кристина мелко затряслась. Нике пришлось сесть перед ней на корточки и сжать ее руки, переливая свою энергию и собственное спокойствие.

– Он вывел ее во двор и сказал, что у нее есть время, чтобы создать ключ. Немного времени – пока огонь не охватит весь дом. Он спросил, что для нее дороже – принципы или семья. Она еще думала, что он так неудачно шутит. Она плакала и просила его, чтобы он перестал. Но он только посмотрел на нее, и она испугалась. У него были глаза чужого, страшного человека. И хуже всего, она вдруг поняла, что у него ВСЕГДА были такие глаза. Это его глаза, только раньше она их не видела, не могла их разглядеть…

– Все хорошо, это ведь только грустная история. – Ника успокаивающе погладила ее по волосам, в которых белели ранние седые пряди. Ей без малого тридцать, а уже столько седины!..

– Это грустная история. – Кристина кивнула – резко, неестественно, словно сломанная кукла. – Она поняла, что он не шутит и никогда не шутил. Дом уже загорелся. Помощница удерживала сестру и маму, чтобы они не могли выйти. А она стала делать ключ. Из собственного ужаса и перед разгорающимся пожаром, и перед человеком, которого когда-то любила. Из собственных надежд. Из всех сказок, которые когда либо слышала. Из своей самой любимой сказки про мальчика-волшебника, который умел побеждать и оставаться собой при любых обстоятельствах. Она очень торопилась, но…

Тишина стала такой, что зазвенело в ушах.

Черт! Черт! Черт! Вырвать бы страницы из этой дурацкой книги и переписать их заново! А вырванные листы разорвать на мелкие клочки и сжечь. Нет, не сжечь. Достаточно огня.

Слишком много огня для одной маленькой, пусть и страшной истории. Закопать. Развеять по ветру. И – главное! – забыть, навсегда забыть, что они когда-либо существовали, стереть их из этой вероятности бытия.

– Она не успела, – глухо произнесла Кристина. – Огонь был слишком силен. Она слышала, как сестра ее зовет, и обещала ей помочь. Но не помогла. Она не успела.

В горле встал такой тугой ком, что даже дышать сделалось трудно.

– А помощница… – Ника помедлила прежде чем произнести следующее слово, – того… героя… тоже сгорела? Он ее не захотел спасти?

– Я… я не знаю… Я ничего не помню… – Кристина затрясла головой.

– А ключ? Что с ключом? Вы его создали? – задал Олег самый главный вопрос.

– Не знаю… Не знаю… Я должна найти ключ… – Тонкие пальцы потянулись к связке тяжелых ключей. – Нет, не тот, не тот, не тот, не тот…

* * *

При виде Алисы Настя попыталась улыбнуться, но даже лицевые мышцы еще подчинялись ей плохо, и улыбку повело вбок. Неудивительно – девочка пролежала без движения больше трех лет.

– Доброе утро. – Алиса подошла к Насте и погладила ее по волосам. – Как ты себя сегодня чувствуешь? Уже лучше?

– Да, – хрипло проговорила Настенька.

– Ты молодец. – Алиса придвинула к кровати стул и села. – Сейчас у тебя очень важное и ответственное дело: побыстрее набираться сил и выздоравливать. Будешь стараться?

Настя кивнула.

– Расскажи мне сказку, – прохрипела она. – Как раньше.

Панова только усилием воли удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Она так надеялась, что Настя перестанет путать ее со своей погибшей в пожаре сестрой, но этого не происходило.

– Какую сказку тебе рассказать? – спросила Алиса, уже предчувствуя, какой ответ получит.

– Нашу любимую. – Настя умоляюще уставилась на нее. – Пожалуйста.

В ее взгляде было столько боли, что Алиса просто не могла отказать.

Она глубоко вздохнула и начала:

– В каморке под лестницей жил-был мальчик. Родители его погибли, когда он был совсем маленьким, поэтому воспитывала его мамина сестра. У тети был свой сын, которому позволяли все, что угодно…

Алиса рассказывала, и ей все больше начинало казаться, что она сама сошла с ума. Может быть, это Алиса Панова погибла когда-то в страшном пожаре, а Настина сестра выжила.

Настя слушала ее серьезно и очень внимательно. Тонюсенькие пальчики вцепились в край одеяла.

Настя была очень красивой, даже несмотря на уродливый шрам на щеке и обожженную спину. Она была красивее всех на свете, и Алиса поняла, что несет ответственность за эту девочку, словно они и вправду родные по крови.