Ключи от царства (сборник сказок)

волшебном лесу, где все деревья нежно светились разноцветным светом розовым, изумрудным, голубым, желтым, красным, жил волшебный олень. И был он белоснежен, кожа его была, как белый атлас. И были у него золотые рога, а из уст его истекал мед. И был его дом среди серебристых папоротников, цветущих волшебным цветом в ночь на Ивана Купалу. Днем бродил грациозный олень по заколдованному лесу, а вечером садился среди серебряных папоротников, брал жемчужную лютню с золотыми струнами и запевал дивную песню любви. И была она, как сладчайший мед, каплющий из его уст. И когда воспевал олень свои дивные песни, казалось, ничего больше не существовало для него: ни леса, ни папоротников, только блаженное сияние вневременности, внепространственности, сияние ничего, блаженное сияние Вечности. Но, несмотря на это блаженство, мечтал олень о друге. Зашел как-то в лес пастушок из соседней деревушки. Был он грустный легкий отрок. А грустен он был потому, что тоже мечтал о друге. И натолкнулся он на волшебного оленя. Приглянулся мальчик оленю. Коснулся олень мальчика золотым рогом. И стал мальчик весь из чистейшего серебра: серебряные ручки, серебряные ножки, серебряная дудочка.

И стали они крепко дружить - белый с атласной кожей олень с жемчужной лютней и серебряный мальчик с дудочкой. И если кто случайно видел их вместе, то застывал от созерцания неземной красоты оленя и мальчика. И теперь уже вместе по вечерам садились они на серебряные табуреточки среди серебряных волшебных папоротников и начинали играть и петь. И от их пения разливалось кругом розовое сияние Вечности. И с каждым вечером от их пения все дальше и дальше по земле распространялись волны Вечности, пока они не охватили всю планету. И не расставались никогда белоснежный олень и серебряный мальчик.

ДЕВОЧКА-АРОМАТ

изящном флаконе от французских духов жила девочка-аромат, девочка-благоухание. И так она была изящна, что колечко, которое случайно потеряла с пальчика девушка, служило ей пояском. Немало перебрала она пузырьков и флаконов, прежде чем нашла то, что ей пришлось по вкусу. Нелегкое это было дело. Но, наконец, поиск закончился и домик-флакон был найден. Она жила там, по утрам расчесывая свои золотые волосы разноцветным гребнем. И от этого расчесывания на дно флакона опускались капли ароматной жидкости, которые она потом использовала как чудодейственный бальзам для исцеления израненных душ людей. Достаточно было одной капле упасть в душу человека, как там на месте выжженной пустыни вновь зацветали благоуханные сады. И еще были у девочки-благоухания два подарка от крестной: волшебные туфельки и карта мира. Карта мира состояла из подвешенных бубенчиков, но они не звенели просто так, а звенел бубенчик на том месте на карте мира, где нужна была срочная помощь. И тогда надевала девочка-благоухание волшебные туфельки, и они мигом доставляли ее по назначению. И как только носочком касалась она земли, то сразу кругом распространялось голубое сияние. Ее так и называли - Ангел Синевы. И в каждом месте, где она бывала, дарили ей недвижимость: флакончик-пузырек от французских духов. И много теперь у нее было домиков.

И в изящном флаконе от французских духов жила девочка-аромат, девочка-благоухание. И звали ее люди - Ангел Синевы.

Домовой

днажды в коробочке от рождественского подарка я обнаружила Домового. Он поселился там и жил уже довольно давно. И я подружилась с ним. Он был чудный и проказливый. Он таскал орешки из вазочки, а потом садился мне на ладошку и щелкал их. А еще он любил залезать в банку с вареньем и выкупаться, вымазаться в нем по самые уши. А потом он забирался на мои тетради или на мое кресло. Спать он любил в будильнике, и я подарила ему маленький колокольчик, чтобы он будил меня по утрам. А еще у него было приданое - серебряные ложки, много серебряных ложек. И он по доброте душевной часто мне дарил по одной, пока все и не передарил. А ручки у него были маленькие и пухленькие. И как они умели быстро перебиратьмои чётки. Часто он летал на венике по своим домовушным делам. И вот однажды он не вернулся. Долго я его искала и звала. Но вот, наконец, к счастью, он возвратился, да не один, а с подружкой-домовушкой. И стало нам жить еще веселее и радостнее: подружка-домовушка очень любила купаться в чае, как в ванне, и там петь, и от этого чай становился необыкновенно вкусным.

Так мы и жили: Домовой будил меня по утрам, а подружка-домовушка готовила мне чай.

МУДРАЯ РЫБА