Ключи судьбы

Лодьи для доставки послов по среднему течению Днепра загодя отправляли к Протолче: хеландии, на которых греки прибыли из-за моря, слишком тяжело было бы поднимать мимо порогов, а потом спускать назад. Народу для встречи у Почайны собралось много: это было первое посольство от греков за шестнадцать лет. Перед встречей не раз смеялись с Мистиной и Остроглядом, пытаясь рассчитать, какая по близости родня князей встанет в версту царевым мужам различных придворных разрядов. Позвали в советчики Кольбрана – он с первых лет правления Ингвара и Эльги возглавлял походы послов и купцов в Царьград и хорошо знал весь тамошний уклад.

– Вы, как княжья родня, были бы кесари, или новеллисимы, или куропалаты, – пояснял Кольбран двоим боярам.

– Кур палату нам не надо! – возражал Острогляд. – Хотя квохчут наши старцы порой не хуже кур…

– А для кесарей мы с тобой родом не вышли! – Мистина хлопнул себя по колену. – Это для цесаревых братьев или там тестя… Олег Предславич был бы у нас кесарь.

– Магистры будете! – решил Кольбран.

Прибытие послов взбудоражило весь город, и без того взволнованный войной на Волыни. На Почайне греков встретил Острогляд, а потом отроки княгини проводили их в гостевой дом – один из тех, что служил для постоя воев на время сбора войска, нарочно подновленный и убранный для этого случая. Эльга сама побывала там, проверяя, все ли хорошо. Качала головой: она не в силах предоставить послам такой же роскошный дворец – с разноцветными мраморными колоннами, мозаикой на полу, расписными стенами и изваяниями древних красавиц, – в каком поместили ее два года назад в предместье Святого Мамы. Ни в Киеве, ни в Хольмгарде, ни в Свинческе, ни в самом Плеснеске не строили каменных домов. А чтобы начали строить – нужны мастера, владеющие искусством возводить каменные здания. Раздобыть их можно в Греческом царстве, но для этого нужна дружба с цесарями… Нужна церковь, украшенная всем, чем полагается, иначе в дикую страну добрые мастера не поедут.

А пока что самый лучший из здешних домов покажется царевым мужам убогим – бревенчатые стены, глиняная посуда, оконца в ширину бревна, низкие двери, полутьма. Хорошо, что летом не нужно топить печь, хотя бы им не придется пускать слезу от дыма. Во дворце Михаила Третьего Эльга спала на лежанке с золоченой резьбой, а здесь могла предложить послу лишь резных драконов на столбиках изголовья. Отрокам же его и вовсе предстояло спать на полатях.

Вести хозяйство и надзирать за приставленной челядью она отрядила гречанку по имени Акилина. Эта женщина, примерно ее ровесница, прошла такой путь, о каком не во всякой сказке услышишь. В Киев ее привез Хельги Красный, сводный брат Эльги, когда восемнадцать лет назад вернулся со своей добычей из Греческого царства осенью после первого похода. Как он рассказывал, в юности она сперва торговала своей любовью на улицах Царьграда, потом попала в монастырь Раскаяния, куда таких, как она, со времен василиссы Феодоры собирали для службы Богу. Из монастыря ее и забрал Хельги, в числе прочей добычи с берегов Кераса. Она сопровождала его весь поход, вместе с ним побывала в последней огненной битве, где хеландии Феофана сожгли половину судов Хельги. Он привез ее сначала в Киев, потом в Корчев, где жила тогда его семья, и там оставил, когда отправился на Гурганское море. Через пару лет после его гибели вдова, Пестрянка, возвратилась в Киев с детьми, всем имуществом и челядью. Акилина у нее служила ключницей – бывшая красавица была умна и, хотя работать руками не любила, за работой других надзирала строго и толково. Родной язык она еще не забыла – даже обучила ему сыновей Пестрянки, и теперь Эльга попросила бывшую невестку одолжить эту женщину для приема греков.

Через несколько дней послов пригласили к княгине. Эльга приняла их, сидя на беломраморном престоле; в синем с золотыми львами греческом платье и белом убрусе на голове, с золотыми греческой же работы подвесками на очелье, она походила на вечернюю звезду. Подвески эти Мистина привез ей еще из первого похода на Греческое царство, и вот уже без малого двадцать лет она берегла их наравне с ожерельем из жемчужин и смарагдов – давним, предсвадебным подарком Ингвара.

Идти к ней послам привелось между двумя рядами ее приближенных: с одной стороны выстроились бояре и лучшие мужи земли Полянской, с другой – оружники княгини. У бояр блестели возле поясов рукояти мечей в золоте и серебре, отроки держали секиры. Именно так встречал гостей и сам василевс в Мега Палатионе. Только вот золотых львов, способных рычать и шевелить головой, у Эльги не было. «Мы – твои львы! – усмехнулся Мистина, когда она ему пожаловалась. – Хочешь, я на них порычу?»

Вспоминая об этом, Эльга сдерживала улыбку, глядя на приближающихся греков. Напомнила себе: нужно говорить им «ромеи», как они сами себя называют, а прозвище «греки», которое им дали народы славянских языков, они считают обидным.