Ключи ушедшего бога

— Брешешь, мы другое слыхали! — окрысился пленник и тут же тюкнулся носом в траву от тычка сапога Кирта. Дескать, не хами духовному лицу, а не то отправишься с его боссом общаться. Но вообще-то черных пятен на побитом осквернителе могил не было.

«Ё-о-о, нас за гробокопателей-конкурентов приняли и решили сразу разобраться, а не то и прикопать по-тихому на месте работы!» — сообразила и уставилась на Шерифа, мысленно поторапливая его вмешаться, пока разозленный Кирт не поспешил смыть обиду кровью и зубами хама, лишая нас информатора.

— Мы не ищем в местах последнего покоя поживы, клянусь Первоотцом, — веско промолвил жрец, осеняя себя знаком щита и меча.

— А чего ж тогда рыщете? — не поверил в добрые намерения нашей компании пленник.

— Здесь нет ничего, — вьщал нам в спину Фиилор.

Наш сканер на тощих ножках успел-таки настроиться на поиск и только сейчас вынырнул из своих не то мечтаний, не то медитации для оглашения результата. Теперь принц с удивлением рассматривал взъерошенных потасовкой щитовиков и молодчика на траве.

— Ищем? То лишь богам ведомо, — многозначительно обронил Шериф и велел Кирту: — Отпусти этого несчастного, мой друг. Он проклят уже тем, что живет поживой с мертвых. Метка гнева Дагонта на душе виднеется, и недовольство Вадера, повелителя воздуха, на нем. Не марай руки, сам он смерть свою встретит.

— Эй-эй, жрец, ты чего такое сказал? — заволновался пленник, окончательно отпущенный, вернее, брошенный на травку у посыпанной желтым песочком тропинки. — Какие метки?

— Тебе виднее, чей последний покой ты нарушил, навлекая на себя гнев двух богов, — прохладно ответил Шериф.

— Да я… да разве ж богам до того дело когда было?.. Неправда то, нет! — забормотал окончательно раздавленный член шайки грабителей могил, прекратив всякие попытки сопротивления.

— Богам есть дело до всего, кара каждому отступнику отмерена и в должный час свершится, — с достоинством ответствовал наш спутник.

Кладбищенский же вор совсем спал с лица и зачастил:

— Лирт жрец, как мне метки те снять? Подношения сделать, молитву особую прочесть?

— Раскаяться, — спокойно и просто поведал служитель Первоотца. — Но тебе этого не дано, потому как не чувствуешь вины за содеянное. Лишь низменный страх расплаты движет тобой.

Оставив раздавленного морально типа отдыхать на травке (тот раскачивался, будто в трансе, вперед-назад), а тройку его подельников — за кустами, мы покинули кладбище.

— Ты их там хорошо связал? — тишком уточнила я у Керта.

— Отлично, я еще и метку расхитителей могил на стволе дерева рядом вырезал, чтобы народ ведал, за что их вязали, — столь же тихо ответил находчивый щитовик.

И верно, мораль моралью, проникновенные проповеди проповедями, а все же нет надежнее средства, чем душеспасительная головомойка. Намнут осквернителям бока или даже сломают чего — в следующий раз хорошенько подумают, прежде чем на дело выйти. Мне как-то совершенно наплевать. Главное, чтобы к нам не лезли.

Глава 19 ЗАХАЛЬ, СВИРТИШ. ШЕСТОЙ КЛЮЧ

Стычка с бандитами стоила синяка и подпалин Кирту и прорехи на рубашке Керту, испорченное настроение не в счет. Мы снова загрузились в коляску с апатично подремывающим кучером и покатили к кладбищу Свиртиш. Когда уезжали, слышали за спиной нарастающий шум — разгневанные людские крики. Ага, нашли посетители Захаля композицию с указателями «кто и за что». По крайней мере, там можно было не опасаться нападений «конкурентов».

— Я чего-то не понимаю? — задумчиво спросила я у жреца. — Неужели обирать покойников — дело столь доходное, что до драки за… «делянки» доходит?

— Амулеты стихий, — коротко проронил Шериф. — С ними принято традиционно хоронить магов, кладут даже в ларец с прахом. Порой такие творения весьма дороги. Настолько, что преступники не гнушаются грабежом захоронений.

— Это мерзко! — нахмурил тонкие брови Фиилор и тут же смешался, вспомнив, чем собрались заниматься мы сами.

— Мы чужого не берем, — тихо и веско напомнил воспитаннику жрец, вправляя мозги.

Принц лишь кивнул, однако повешенный нос не поднял. Может, бремя гробокопательства с него и сняли, а вот ужас перед смертью, так редко свойственный молодым, никто смахнуть с души Фиилора оказался не в силах. В детстве ли паренька напугали или такой пуганый уродился — сейчас разбираться поздно. Все равно стороной Свиртиш не обойдешь. Придется Филе страхам в лицо глядеть и работать, в крайнем случае работать, зажмурив глазки. Развернуться и смазать пятки салом мы не дадим. Да и сам не побежит, друзей не бросит.