Ключик

— Да какой, на хрен, смысл сейчас говорить об этом? — заорала она в ответ. — Мы не можем вернуться домой! Мы не можем пойти дальше! Мы можем только выйти наружу и геройски сдохнуть! Потому что сдаваться на милость этой суке я не собираюсь! Лучше уж башку себе снесу!

— Пич! — рявкнул Сеймас, заметив, как сжалась Эмма от слов подруги, привлек ее к себе, не желая отдавать девушку на растерзание ее собственному чувству вины, которое уже отчетливо читалось в ее лучистых глазах.

Пич подошла к стене и плюхнулась на землю, приваливаясь к ней спиной.

— Прости, командир. Но я совершенно не хочу слушать сейчас все эти «если бы да кабы». Реальный взгляд на вещи мне как-то ближе к телу. Так что Айчин тут права — мы все умрем. Поэтому советую оставить фантазии до того времени, как у нас начнутся глюки от голода.

— Но пока мы еще живы, — очень тихо возразила Эмма и, освободившись из объятий Сеймаса, так же, как Пич, отошла подальше и уселась неподалеку от входа в подземелье. Сеймасу очень хотелось подойти и снова прижать к себе, без нее он чувствовал себя осиротевшим и бесполезным. Монстр тревожно заметался внутри, требуя возвращения контакта. Но мужчина видел и в самой позе, и в выражении лица Эммы, что она сейчас нуждается в пространстве.

— О, похоже, авангард! — сказал за его спиной Сидда, и Сейм обернулся, чтобы увидеть вынырнувших из зарослей двух первых есуров в их причудливой и устрашающей экипировке.

ГЛАВА 42.

Всепоглощающее чувство вины захватывало сознание Эммы с каждой секундой все сильнее. Оно медленно расползалось по ее венам, выжимая по капле жизнь и способность еще хоть на что-то надеяться. Это было похоже на медленное погружение в ледяную воду. Изморозь отчаяния постепенно ползла вверх по ногам, отнимая у них чувствительность, потом уверенным захватом опоясала ее талию, а следом сжала как в грубом кулаке из мороза легкие и сердце, стремительно подбираясь к горлу. Омерзительно холодные пальцы добрались до затылка, без промедления ринулись в мозг, торжествуя полную победу, погружая девушку в безысходность с головой. И сейчас у нее не было ни капли сил и желания сопротивляться. Какие еще могут быть доводы или оправдания? Все погибнут. Из-за нее. Она и ее врожденные способности всему источник и причина. Без нее у всех членов группы была жизнь. Да, язык не повернется назвать ее счастливой, но все же она была. Ровно до тех пор, пока их линии судеб не пересеклись с ее собственной, сворачивая в фатальное русло. И вот тут их уже скрутило смертельным жгутом и потянуло как на стремнине к неизбежному убийственному финалу, по дороге захватывая и случайные жертвы: такие, как Харрис и Айчин. Любой, кто приближался к ней, будто получал черную метку, а самые близкие носили клейма приговоренных.