Ключик

Все они, еще в раннем детстве отобранные для этого экспериментального подразделения, были сиротами, «государственными детками». И как все сироты, само собой, любой из них, будучи ребенком, мечтал, что однажды случится чудо, и откуда ни возьмись появятся родители и заберут их отсюда. И будут любить, заботиться и позволят полюбить себя в ответ и уже никогда никуда не исчезнут. С возрастом мечты выцветали и теряли краски, а потом и вовсе исчезали, выветриваясь из снов и фантазий суховеем каждодневной обыденности. Они привыкали к мысли, что у них никогда не будет семей и теряли за ненадобностью способность и желание кого-то любить. Те же, кто не сумел приспособиться, просто однажды исчезали. Погибали в жестоких разборках между собой или подставлялись на первых же заданиях, или, дойдя до нервных срывов, растворялись в недрах подземного этажа. И Сеймас давно к этому привык, воспринимая как само собой разумеющееся. Так почему же мысль о том, что с этой дерзкой малявкой играли в семью только для того, чтобы создать невидимый ошейник и самую крепкую в мире цепь и внушить нужный взгляд на мир, бесила его? Какое ему до этого дело?

Просто он видел, как девчонка всегда смотрела на подпола Лейна, когда тот привозил её на базу для тренировок. Это была преданность, восхищение и настоящая дочерняя любовь. Абсолютно точно для неё это было по-настоящему. И одно время он завидовал ей и даже испытывал неприязнь, не понимая, чем эта недомерочная девчонка лучше любого из них. Подглядывая за Лейном и его «дочерью», он испытывал приступы зависти и злости, считая, что жизнь несправедлива. Со временем привычка наблюдать за этой девчонкой, хоть издали, в каждое её появление, стала какой-то необходимостью, сродни зависимости. Каждый раз, когда джип подполковника Лейна показывался на территории, Сеймас гадал, выскочит ли из него эта мелкая пичуга. И когда её не оказывалось, разочарование разливалась по всему и делало день паршивым. С того времени он повзрослел и поумнел и больше не искал в жизни справедливости и особого смысла. А появления на базе дочки подпола отмечал уже скорее по привычке.

— Ну согласись, это была блестящая идея, — вырвал Сеймаса из размышлений Дейо. — Потому как ты еще удержишь на месте ребенка, для которого не существует закрытых дверей или замков, кроме как внушив, что его любят именно здесь? К тому же ты ведь помнишь, какими вы все были отморозками, пока росли тут? С момента как большинство из вас достигли подросткового возраста, база, а в особенности общага, превратилась в хренов филиал ада. А как ни крути, несмотря на её способности, Джимми не сравнится ни с кем из вас в физической силе, скорости и степени агрессии. Ты же читал файл. Физически она только немного превосходит обычного человека, да и то в основном потому, что Лейн муштровал её нещадно все эти годы. Вы бы смели и растоптали её тут. К тому же она гораздо младше большинства из вас. Так что растить её на базе было без вариантов.

Да уж, что было, то было. В те годы они представляли из себя взрывную смесь из гнева, похоти и жажды самоутвердиться среди ровесников. Драки и дикие оргии были нормальным времяпрепровождением тогда. И командиры никогда не лезли в это, особенно по ночам. Им просто позволяли грызть друг другу глотки и трахаться, как безумным, спокойно наблюдая за тем, как выстраивается естественная иерархия и сбиваются крепкие стайки в общей массе. Исходя из этого, их потом и формировали в боевые группы. Они были чертовым военным экспериментом, и всем было глубоко наплевать, сколько доживет до конечного результата, главное, чтобы были максимально эффективны и управляемы, когда их станут использовать по назначению.

— Пожалуй, что так, — нехотя согласился Сеймас. — Тут ей было бы выжить невозможно. Но все равно я не понимаю, почему её определили именно в мою группу?

— Потому что вы признаны лучшими, Сейм. И решено, что пора вас переводить из разряда обычной штурмовой группы на более сложные задания. И для этого способности Джимми будут просто необходимы.

— Вот значит как? Мы что, должны будем стать долбаной группой нянек для этой высокоценной мелочи? — ноздри мужчины гневно дернулись, а взгляд опять стал злым.

— Можешь воспринимать и так. Пока Джимми не признают бесполезной для наших целей, она является самым ценным членом твоей группы. И каждый из вас обязан следить за сохранностью её, как объекта внимания командования. И это ты должен довести до сознания каждого своего подчиненного. Но так, чтобы сама девчонка была не в курсе. По крайней мере, пока. Также любые сведения о Джимми являются строго секретными и для всех остальных ваших сослуживцев. Задание понятно?

— Да, сэр, — порывисто поднялся Сеймас. — Девка должна быть жива и здорова, даже если любому из нас придется для этого рисковать своей задницей. Могу я идти?

Дейо пристально посмотрел в лицо Сеймаса, стараясь рассмотреть за каменным выражением истинные чувства.

— Не так быстро, сынок, — Сеймас слегка вздрогнул от такого обращения.