Ключник (Полная книга)

Аскеты обращались со своими плащами лихо, этот спуск для них не первый и не последний. Обогнув скальный выступ и попрыгав на меховушки, желтолицые понеслись дальше — снежная пыль за ними взвилась смерчиками. На бегу разворачиваю плащ, бросаю на снег и прыгаю на него сверху. Дикоша увесистой тушкой приземляется мне на живот, заставив вжаться в плащ спиной, меч немилосердно вдавливается между лопаток. Идея моя, поэтому терплю, главное, чтобы питомцы не отстали. Быстрый набор скорости сопровождает скрипучий шелест снега. Ветер набрасывается с удвоенной силой, белые «мошки» секут задубевшие скулы, снова заставляя болезненно щуриться. Четверка аскетов впереди, не снижая скорости, темными снарядами на светлом фоне один за другим ныряют в желоб между бугрящимися, словно два гигантских клыка, скалами. Движение ускоряется, а в сознание лезут непрошеные образы из старого «Ледникового периода», где мультяшные герои сломя голову носились по ледяным пещерам… Как бы и в самом деле шею не свернуть.

Каменная стенка справа надвигается и проносится так близко, что сердце уходит в пятки — едва не разодрал плечо в клочья, если не чего похуже. Импровизированные «сани» ввинчиваются в стремительно сужающийся проход и пробкой выскакивают из него на открытый простор. И тут с радостью вижу, что путешествие подошло к концу. Достигнув долины, аскеты уже закончили движение, живо вскочили, отряхнули плащи и накинули на себя.

Дикоша ловко соскакивает в снег, радостно ворчит, отражая мои эмоции, несется рядом. Избавившись от ноши, расставляю ноги и уже почти привычно вбиваю пятки в склон. Трачу лишь пару секунд, чтобы оглянуться и оценить проделанный путь. Снегопад уже прекратился полностью, видимость очистилась, но крепость с такого расстояния едва различима — темное пятно неопределенных очертаний. Его легко проглядеть среди скал, которые драконьими зубами усеивали склон до самой вершины. Полукилометровый спуск с горы в долину оказался испытанием для души и тела, но я справился.

Бросаю озабоченный взгляд на питомцев. Фурия в порядке, а вот Кроха, вцепившись в шерсть дикоши, выглядит измученной. Тепла у нее все меньше, овеваемое ледяным ветром обнаженное тельце едва светится, крылья потускнели и почти невидимы — на них тоже уже не хватает магии. Хоть Кроха и волшебное существо, а пределы выносливости есть и у нее. Я осторожно снимаю фейри с загривка встревоженно фыркающей Фурии, тоже отлично чувствующей состояние крохотной наездницы, и возвращаю на законное место — под куртку. Как только представится подходящий момент, нужно озаботься и смастерить внутренние карманы, чтобы Крохе было прятаться удобнее — а то сползает на живот, к ремню. Но все лучше, чем на открытом воздухе…

А когда бросаю взгляд вперед, выясняется, что аскеты дожидаться меня не стали, унеслись бегом уже за сотню метров. Снежная пыль за ними вихрится, как за снегоходом. Черти им пятки что ли поджаривают?! Ругаться некогда — торопливо снимаю со спины меч, натягиваю меховой плащ, затем закрепляю меч обратно. Надеюсь, дополнительное препятствие в виде меховой прослойки не помешает энергетическому креплению вырабатывать прежнюю цепкость, иначе придется нести оружие в руках. Нахлобучив капюшон на голову (наконец‑то смогу отогреться), бросаюсь вдогонку проводникам.

Первая странность, на которую я обратил внимание — покрывающий долину слой снега оказался тоньше, чем на горном склоне. Благодаря этому бежать было относительно легко. Да и дорогу аскеты выбирали как можно ровнее.

Ветер, терзавший на склонах, в низине почти стих, словно наконец сдался и отправился на боковую. Учитывая зимние условия и снег по щиколотку, первый километр пути мы преодолели за смешное время — меньше, чем за десять минут. Сердце стучало равномерно, как механический поршень, шкала усталости заполнялась обнадеживающе медленно, и равнина стелилась под ноги беговой дорожкой. В который раз убеждаюсь, как это здорово — быть аватаром, а не обычным человеком с эволюционно приземленной физиологией. Не говоря уже о том, что обычного человека, одетого так же легко, как я сейчас, холод давно бы уже доконал элементарным обморожением. Фурия тоже радовалась жизни, все больше осваиваясь в новых для себя условиях существования. Оживленно рыскала вокруг меня, то забегая вперед и ожидая когда я ее догоню, то приотставая. Изучала все, что попадалось на глаза или на что обратил внимание ее чуткий нюх — редкие валуны, скалистые холмы, кусты и деревья, кое — где мелькали и остовы древних, развалившихся на куски построек. Чувствуя спокойствие зверя, я и сам успокоился, но не забывал все же посматривать по сторонам. Мало ли кто тут пожелает схарчить неосторожного новичка… так что лучше буду осторожным.