Клюква с косточкой

Боженьке, видимо, было мало столкнуть меня с ним спустя много лет, он решил отыграться по полной, наделив его манящей внешностью, и, черт возьми, голосом, от которого подкашивались коленки. Так и захотелось сделать несколько взмахов руками, чтобы разогнать флюиды, которые исходили от Яниса, и уйти поскорее, пока он окончательно не вскружил мне голову.

— Я… — не успела ответить, как за его спиной нарисовалась та официантка и опустила руки ему на плечи.

— А я тебя везде ищу, — приятным голосом сказала она и наградила меня колючим взглядом.

— Мне пора, — улыбнулась я и быстрым шагом направилась к столику, где о чем-то очень весело разговаривала Викина компания.

— Вика, я пойду. Иначе скоро сюда мама заявится.

— Бли-и-ин, Лерка, как так-то? — расстроенно сказала Вика. — Давай я ей позвоню, уговорю.

— Не стоит. Я не хочу проблем.

— Эх… Дорогу помнишь?

— Конечно!

— Тогда увидимся дома.

Я пришла домой без десяти одиннадцать. Гости уже все разошлись, в квартире царила тишина, за исключением громкого храпа дяди Жени, доносящегося из спальни. Тетя Галя мыла посуду, а мама ждала меня в зале, где нам расправили диван, на котором спал папа, и кресло-кровать для меня. Когда я вошла в комнату, мама, сидя на краю дивана в шелковой сорочке, наносила на лицо крем и смотрела по телику новости.

— Неужели? На дворе еще не утро, а Ваше Высочество уже вернулись? — усмехнулась она, даже не обернувшись.

— Ма…

— Все разговоры о твоем поведении будут дома. Ложись! — Она кивнула на кресло-кровать. Закрыла тюбик с кремом и выключила торшер, затем телевизор.

Раздеваться пришлось в темноте. Я аккуратно сложила Викины вещи на спинку кресла и легла.

— Господи, на этом диване вообще кто-то может спать? — послышалось ворчание мамы.

Я про себя подумала: «Ну, папа, к примеру, может. И очень даже сладко».

Папа вообще выпивал исключительно на праздниках. При этом ему достаточно двух бокалов коньяка, чтоб наклюкаться. Про него говорили: «Клюкин от запаха пробки наклюкался». Завтра он будет отходить до вечера, а в понедельник встанет в шесть утра, наденет рубашку, галстук, брюки, начищенные до блеска ботиночки, в которых можно увидеть отражение собственного лица, сядет в «хаммер» и поедет в главный офис его сети турагентств, расположенный в одной из высоток «Москва-Сити».

— Что за белье? Они купили его в секонд-хенде? Чем пахнет? Я зачешусь после этой синтетики! Надеюсь, Галя включила фумигатор? Меня не съедят за ночь комары? — снова послышалось ворчание с дивана.

«Комары, я с вами! — подумала я. — Она о-о-очень вкусная, нападайте, братцы!»

Хотя потом мне даже стало жаль бедных комариков: еще отравятся ненароком.

— Чтоб я еще раз подписалась на то, чтобы остаться где-то с ночевкой! Не знаешь как повернуться! Все скрипит!

И тут я не выдержала.

— Так не поворачивайся, мам! Спи на одном боку, зарывшись с головой в одеяло, чтоб тебя не покусали! И зажми нос, чтобы не нюхать, как пахнет белье, которое тетя Галя выбирала, чтоб угодить ТЕБЕ, между прочим!

— Что за тон? — рявкнула она. — Еще поуказывай мне, соплячка!

— Ты не в отеле Марокко, мам! Представь себе, не в Сиднее, не в Швейцарии! Тебя не пригласили понежиться в бассейне, ты не в пентхаусе с видом на океан! Ты приехала к родственникам папы в трехкомнатную квартирку, где живут простые люди, едят еду ДОМАШНЕГО приготовления, а не из чертовых ресторанов! Соленые огурцы, вареную картошку и селедку под шубой! Они шутят, и да, смеются над своими шутками! И им, между прочим, живется офигенно! Не чешутся от синтетики, не умирают от укуса комара!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Лера!

— Что?

— Замолчи, или я…

— Что? Треснешь мне по щеке? Давай! Ты это умеешь лучше, чем хвастать, где ты побывала!

Я вскочила с кровати, взяла Викины шмотки и выбежала из комнаты.

— Тетя Галя, можно я лягу у Вики?

— Да… конечно. Пойдем, я дам тебе постельное белье.

— Спасибо, я сама, — шмыгнула носом я и пошла по коридору.

Да какого черта она всю жизнь пытается меня перевоспитать? Я — девочка из детдома, со своими тараканами, которую они взяли на воспитание! Из меня не вылепить конфетку, как ни крути! Не сделать светскую штучку, которая носит дохлые норки! Которая относится к тем, кто зарабатывает меньше определенной суммы в евро, как к отбросам! Я не такая! Совсем! И не хочу быть такой… Во мне живет ребенок, который до трех лет спал на полу прокуренной квартиры, а потом в доме малютки, а потом в детдоме! Ребенок, который мог ударить за то, что его назвали приемышем! Ребенок, который не понимал, почему в этом мире он остался без своего дома. Без любящей мамы. Без сказок перед сном. Ребенок, который хотел не роскоши, а просто прижаться к кому-то очень близкому и рассказать всё, что творится у него на душе. За девятнадцать лет у меня еще ни разу не было такой возможности. Зато были разные страны, выставки, галереи, комната с кучей книг, элитная гимназия, частные уроки английского и французского.

Янис прав, черт возьми: мы не должны зависеть ни от кого, кроме себя.

Глава 12