Клюква с косточкой

Ангел на плече тоненьким голосочком посоветовал вернуться домой, но его голос потонул в доводах внутреннего дьяволенка. Мама же знает, как усердно я работаю, как послушно хожу на все курсы, как помогаю, когда просят, как ухожу, когда вижу, что мешаю. У меня нет свободного времени, я живу по маминому расписанию. Неужели я не заслужила лишний час в клубе? О чем я буду вспоминать в старости? «О, внучок, бабушка тебе сейчас расскажет, как мучилась с грассирующей французской „р“, как играла для гостей „Лунную сонату“ Бетховена и как успешно в детстве отличала лососевый цвет от кораллового под бурные аплодисменты сотрудников маминых салонов…» М-да… Да и Гришка туда же… Нет бы поддержать любимую, остаться еще хоть на часик! Неужели вся моя жизнь пройдет вот так, по чьей-то указке?! Да пропади оно всё пропадом!..

— А ты прав! Да, я хочу забыть обо всем и наслаждаться праздником! — Он сжал мою кисть, подмигнул и удалился к посетителям, которые трясли деньгами и ждали его.

— Гуляем, товарищи, гуляем! Клюкина готова зажигать! — крикнула в камеру мобильного Поля и подняла очередной бокал с мартини. Я — чтоб меня! — взяла с барной стойки свой и чокнулась с ней. А потом отпила. И еще. И еще.

* * *

— Нет, нет, только не это! Так, спокойно. Всё хорошо, я в порядке, — склонившись над раковиной, я набирала в ладони холодную воду и плескала на лицо, на шею, на зону декольте. — Я не должна опозориться. Зачем я выпила этот чертов мартини, а потом шот… то есть два… или три?

Ни ледяная вода, ни свежий воздух, ни одна таблетка уже не помогут. Взяла салфетку, и, глядя на себя в зеркало, медленно обтерла лицо и шею. Я уже видела этот хищный взгляд, отражающийся в зеркале. Ничего хорошего он не предвещал. Это всё. Она пришла, и ее уже никто не остановит. Достала из своей сумки помаду и аккуратно обвела губы ярко-красным, стащила резинку с волос, потрясла ими в разные стороны, поправила майку так, чтобы немного торчало кружево черного бюстгальтера, заправила майку в юбку, подтянула ее повыше на бедра, подмигнула своему отражению в зеркале.

— Ну что, пора развлечься по-взрослому? — И виляющей походкой продефилировала к выходу из туалета, раскачивая в стороны сумочкой на длинной цепочке. Поднялась на второй этаж и влилась в танцующую толпу.

Глава 4

— Лерыч, вставай! Я завтрак приготовила, — сквозь сон послышался голос Даши. — Голова не болит? Может, сразу аспиринчика принести?

Я еле-еле разлепила веки и повернула тяжеленную голову направо. На большом кожаном диване сидела Дашка в белом шелковом халате и смотрела на меня сочувствующим взглядом.

— Доброе утро! — промямлила я.

— Ну, кому-то доброе, а кто-то вообще не сомкнул глаз, — вздохнула подруга и закрутила фиолетовые волосы в пучок.

— Ты про себя? — Она кивнула. — А я вообще как у тебя дома оказалась?

— Да я тебя еле из клуба вытащила. Будь твоя воля, то, наверное, ты бы до сих пор там сходила с ума, — сердито покачала головой подруга. — Полька — коза! Я ж просила ее присмотреть за тобой! Всего на полчаса вас оставила, а ты уже успела прилично нажраться!

— О господи… — простонала я и запустила пальцы в волосы, массируя каменную голову. — Дай воды. И аспирин.

Дашка вышла из комнаты, и ее голос раздался уже из кухни:

— Не, ну что за подруга, а? Не знаю как ты, а я больше с ней не желаю общаться! Ей лишь бы поржать, лишь бы повеселить своих подписчиков!

— А что вчера было-то?

— Тебе рассказать или показать? — спросила она, подав мне стакан воды и таблетку.

— Только не говори, что…

— Ага! Мыслишь в верном направлении. Симакина всё выложила на ютьюб.

Я подорвалась с кровати, несмотря на адскую головную боль, и заорала как ненормальная:

— Эта дрянь всё залила на ютьюб?

— Угу…Видимо, ей было мало прошлого раза, когда ты сняла свое платье, запустила его в официантку и в одном нижнем белье прыгнула в бассейн в том клубе на Страстном бульваре.

— О, не напоминай про этот позор, который увидели две сотни человек.

— А потом этот твой прыжок увидели ее подписчики.

— И эти стервятники дали мне отличное прозвище — «чокнутая ныряльщица».

— Ну, всё ж таки многие писали, что у тебя отличная фигурка, — поддержала Даха.

— Она же обещала, что больше без нашего разрешения не будет выкладывать наши гулянки!

— А ты ей разрешила!

— Кто?! Я?!

— Да-да, — вздохнула подруга.

— Вот черт! А ну дай мне телефон. Жутко страшно, но я должна увидеть, что вчера было.

Даша включила видео, пересела ко мне на кровать.

— Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! — кричала в камеру Симакина, а я сидела на барном стуле и махала рукой в камеру. А потом она пододвинула ко мне стакан мартини. Я посмотрела на него, на Полинку, на Захара, подняла бокал, чокнулась с Полей и отпила.

— Можно залить на ютьюб? — спросила Поля.

— Валяй! — крикнула ей я.

— Я в прямом эфире!

— Отлично! — показываю класс и опустошаю бокал.