Клюква с косточкой

— Помни, ты пообещал, что больше никогда нас не оставишь, — прошептала она мне в плечо.

— Я помню, родная. Я уже мыслями побывал с демонами в аду, когда потерял вас на два месяца. И мне чертовски не хочется туда возвращаться.

* * *

Я смотрел на черный шлем, весь в царапинах и вмятиной размером с кулак у правого виска, и мотокуртку с надписью на спине: Live to ride, Ride to live, то есть «Жить, чтобы ездить, ездить, чтобы жить». Она впитала в себя запах улиц, бензина, скорости и… одеколона Антохи. На рукаве и воротнике осталась его кровь.

— Ну что, брат… Ни пуха! — глядя в грязный отрезок зеркала, висящий на кирпичной стене, проговорил я холодно и спокойно.

Завел мотоцикл и выехал из гаража без двадцати семь.

Дача находилась примерно в десяти километрах от города. Как раз приеду к началу праздника. Это животное наверняка уже накрывает стол. Скорее всего, выпил пару стаканов виски в предвкушении празднования его отъезда на чемпионат. Он не подозревает, что дух его друга уже едет к нему, разрезая воздух и тишину мокрых улиц ревом мотоцикла. У меня не было с собой ни ножа, ни биты, ни хотя бы какой-нибудь железяки. Неудержимое желание изувечить эту тварь и спонтанный план — это всё, что мне удалось прихватить с собой. Времени, чтобы всё тщательно обмозговать, не было, но ребятам и одного раза хватило, чтобы понять, кто какую роль сегодня сыграет.

Из дома я вышел в обнимку с Викой в голубой Роминой куртке и капюшоне (спасибо дождю). Лера и Рома, который переоделся в мой серый домашний спортивный костюм, также в обнимку вышли провожать нас под зонтиком. С тех пор как я стал «знаменитостью», соседи полюбили наблюдать за моим домом. Постоянно пялились в окна, когда мы с Лерой подъезжали к дому или гуляли с собакой.

В доме с Марком остались Катя и Карина.

Мы с Викой сели в Ромин «Рено-Логан», и только миновав пост охраны, я снял капюшон. У гаража Вика пересела за руль и поехала к назначенному месту. Я скинул Ромины вещи и переоделся в Антохины. Примерно в семь, когда я буду на месте, Лера и Рома выйдут выгуливать Гордона. Они пройдутся по всему нашему поселку и помаячат возле каждого дома и у поста охраны, чтобы максимально обеспечить мне алиби. Если Румянцев захочет написать на меня заяву, то у него не будет никаких доказательств, что это был я.

Я заглушил мотор у забора и, не снимая шлем, слез с мотоцикла. Я не ожидал, что кроме нас он позвал еще кого-то. У дома стояла зеленая иномарка, похожая на машину Пашки из нашей спортивной команды. Но я уже не мог просто взять и уехать и уверенно пошел к синему деревянному дому.

Неожиданно на крыльце нарисовался Пашка, прикуривая сигарету. Он застыл как вкопанный, глядя на меня округлившимися глазами. Я знаком попросил его молчать, приложив указательный палец к стеклу шлема на уровне губ, и кивнул в сторону его тачки. Паша громко сглотнул и, спотыкаясь и оглядываясь, пошел к машине. Наверняка узнал во мне Антоху: он много раз видел его рядом со мной и в «Солнце», и еще много где, и явно был шокирован, увидев его перед собой живым и невредимым. Сев за руль, сразу же завел машину, выехал со двора и помчался по узкой безлюдной улочке вдоль дачных домов.

Я дождался, когда его тачка исчезнет из виду, и вошел в дом, закрыв за собой дверь на замок. В доме была одна комната и кухня. Я крадущимися шагами прошел сначала в комнату, чтобы убедиться, что там никого нет, затем направился к кухне, откуда доносилась электронная музыка, которой Лёха никогда не изменял.

План «Б» я не придумал и не знал точно, что буду делать, если на кухне будет кто-то еще, кроме Лёхи. В коридоре заметил какую-то железную трубу, прихватил ее с собой и вошел на кухню.

К моему счастью и его несчастью, Лёха там был один. Пританцовывая, стоял ко мне полубоком, выкладывая колечки сервелата на тарелку. Стол ломился от закусок и выпивки. Член сборной России по плаванию решил закатить самый настоящий банкет перед тем, как уехать.

Он обернулся и едва не упал от неожиданности, когда увидел на пороге «Антоху». Из его руки выпал нож, он резко побелел и, наверное, потерял дар речи: округлив глаза, открывал рот, издавая какие-то непонятные звуки. Еще бы, не каждый день встречаешь дух погибшего друга.

Я подходил молча и медленно, сжимая в руке трубу. Он резко наклонился и поднял с пола нож, на котором висела красная кожура, и, выставив руку вперед, попятился к окну. А второй рукой протер глаза.

Остановившись в центре кухни, я снял шлем. Хотел, чтобы эта тварь смотрела мне в глаза, а не в стекло мотошлема.

— Янис, т-ты… ты зачем это надел? Ты ч-что задумал, д-дружище? — заикаясь, проговорил он, выставляя нож вперед.

— Отправить тебя гореть в аду, — холодно ответил я. — За Антоху. За Жанну. За моего сына, которого ты оставил без матери.

— П-погоди… Кто тебе такое сказал? — нервно усмехнулся он.

— Мышка-норушка.

— Сам подумай, братан, зачем мне было их убивать?

— Я подумал перед тем, как сюда приехать. Ты решил убрать меня, чтобы везде занять мое место, верно?

— Как ты мог до такого доду…