Клювы

– Рад, что вы живы и здоровы, – сказал мужчина, похожий на Кусаку. Да, просто похожий – сердце Адамова оттаивало от сковавшего ужаса. Он перевел дыхание. Кусака не носил очков, не разговаривал как долбаный интеллигент (Адамов презирал интеллигентов).

– Ты кто, черт тебя дери?!

– Называйте меня Отто. Отто Леффлер.

– Как ты нашел нас?

– Обычная проницательность.

– Откуда меня знаешь?

– Вы большой человек, капитан. Это моя обязанность – знать больших людей.

Комплимент польстил бы, если б не ироничная ухмылка на лице Леффлера.

Из-за недосыпания Адамов туго соображал. Нитка-мысль никак не всовывалась в угольное ушко.

– Что тебе надо?

– У нас с вами проблемы, капитан.

– У нас?

– Конечно. Мутант и его друзья попортили вам жизнь, не так ли?

«Но ведь это ты, – хмыкнул Адамов, – прислал к нам мутанта».

– Ублюдки сбежали, – вслух произнес он.

Адамов не включил камеру, но почему-то казалось, что Леффлер прекрасно его видит.

– Их необходимо найти и обуздать. Особенно мутанта.

– Здоровяка?

– Нет, мальчишку.

– Так я и думал, – сказал Томаш. Он не смотрел в телефон, но слышал голос очкарика.

«Было бы чем думать!» – разозлился Адамов.

Ему не нравились звонок и звонивший. Было что-то неправильное, крайне скверное в происходящем.

– И зачем нам делать это? – спросил он с напускной ленцой.

– Потому что вы хотите спать. Съешьте кусочек его мозга, выпейте рюмку его крови и уснете, а утром проснетесь, полные энергии.

В животе внезапно заурчало. Адамов проглотил слюну. Он думал о салате из телячьих мозгов – петрушка, каперсы, обязательно лук-шалот.

– Я выслал вам карту с пометкой. Они сейчас там. Но поспешите. Мутант силен, и его сила растет с каждым часом. У вас два дня, чтобы остановить его. Пока он сам не ведает, чем обладает.

– И как же мы убьем твоего сильного мутанта? У нас нет даже перочинного ножа.

– О, это не проблема. Видите дом в поле? Серый забор.

Адамов уставился на серую ограду у трассы.

– Я-то вижу, – пробормотал он, – а откуда ты…

Леффлер перебил:

– Заряженный «Глок семнадцать» ждет вас в спальне на втором этаже. И будьте осторожны.

Связь прервалась. Аккумулятор разрядился.

– Капитан… – начал Томаш. Его фотогеничную физиономию обезобразили гнойники.

– Тормози! – коротко велел Адамов.

Дверь стоящего на отшибе особняка была заперта, но дылда Томаш расколотил кирпичом окно. Запрыгнул внутрь, втащил ругающегося Адамова. Во дворе они нашли мангал и вооружились шампурами. Теперь стальные шипы целились в блуждающие по гостиной тени. Мрак смастерил бесформенные осиные ульи по углам, застелил черным колышущимся муслином полы.

– Мне здесь не нравится, – сказал Томаш. – Будто склеп.

– Ерунда. Идем.

По навощенному паркету они прошагали к лестнице. На стене висели фотографии: пожилая супружеская пара в окружении детей и внуков. Адамов сплюнул под ноги.

Тени, как дым, окуривали второй этаж.

Используя шампур вместо шпаги, Адамов толкнул первую дверь.

Спальня.

Старик с фотографий лежал под одеялом, на боку – вероятно, он читал, когда ему пальнули между лопаток. На ковре валялся томик немецкоязычного борзописца Кафки. Убийца бросил пистолет рядышком. Черный австрийский «Глок» покоился на перине. Как и говорил всезнающий Леффлер.

Болезненно заныл живот. Адамов стиснул ягодицы, боясь, что кишечник непроизвольно опорожнится.

Он поднял пистолет, взял на мушку седой затылок мертвеца:

– Паф!

– Капитан…

Позже, за рулем, Адамов решил, что старая карга пряталась в шкафу – иначе как бы ей удалось подкрасться так незаметно? Адамов поворачивался (пресловутая замедленная съемка, сцена из вестернов), а старуха уже вонзала нож в печень Томаша. Глаза официанта вылезли на лоб, рот округлился.

Крик разморозил сцену, запустил действие в нормальном режиме.

Растрепанная ведьма замахнулась снова.

Адамов всадил пулю ей в грудь – точно в изображенный на пижаме букет фиалок. Свинец прошил сердце.

Адамов уважительно посмотрел на пистолет.

– Ох, капитан… – проскулил Томаш.

Из его бока сочилась кровь, она замарала штанину до колена. Рана выглядела плохо, но не смертельно, хотя речь о том, чтобы управлять автомобилем или охотиться на мутантов, уже не шла.

– Что же делать, капитан? – По прыщавым щекам струились слезы.

– Не хнычь, сынок. Перебинтуем. До свадьбы заживет.

– Вы так считаете?

– К вечеру будешь как новенький. Только найдем аптечку.

Томаш, придерживая рану, поковылял к выходу.

Адамов поднял пистолет:

– Выспись и за меня, сынок.

Патрон полетел вправо. Рубашка Томаша вздулась, пуля перегрызла позвоночник.

Смерть – это так быстро и грязно.

Покидая спальню, Адамов спиной, загривком, почувствовал чей-то внимательный взгляд. Он обернулся резко – палец дернул спусковой крючок, пуля разнесла стекло, и в комнату хлынул ветер последних августовских дней.

Вместо старика, поклонника Кафки, на кровати лежал Кусака. Он вперился в Адамова бусинками блеклых глаз.

– Ты не халесий мальсик, – обвиняюще произнес мертвец. – Ты осень плахой.

Снаружи (8): всюду

Ванкувер…

Дюпон совершенно запутался. Сколько тварей он убил за сегодня? Сорок? Семьдесят?