Клоака. Станция потери (СИ)

Стучу в дверь, но ответа не слышу. Стучу еще раз, а потом еще, в конце концов, решаюсь на самовольничство и открываю дверь, заходя внутрь. Зайдя, я на ощупь нахожу выключатель, зажигаю свет и осматриваюсь. Комната оказывается спальней с шестью койками. Как в больнице. Или в пансионате на сборах. Надо бы у Спортсмена уточнить, в самом ли деле это место похоже на пансионат? Три кровати уже кем-то заняты, это понятно по тому, что, в отличие от трех оставшихся, они застелены. Рядом с каждой кроватью стоит по стулу. Стола в комнате нет ни одного. Так же нет шкафов или тумбочек.

Самая обычная ночлежка, с минимальными удобствами. Даже не хостел…

— Н-Нина?..

Позади меня что-то падает на пол. Будто полотенце. Я оборачиваюсь и вижу перед собой растерянную Машу. Она стоит в дверном проеме, собираясь то ли заплакать, то ли упасть в обморок.

— Э-это, правда, ты?..

— Вроде как, — отвечаю я, улыбаясь. А что еще сказать?.. Пожалуй… — Я рада тебя видеть.

И это правда. Я рада, что с ней все в порядке. Надеюсь, что и с остальными тоже.

Маша шмыгает носом и поправляет съехавшие на его кончик очки. На этот раз она не бросается меня обнимать. А жаль. У нее неплохо получалось успокаивать людей. У Маши оказываются длинные, вьющиеся волосы, которые до этого были стянуты на голове тугим пучком. Волосы у нее влажные, но одежда на ней та же, в которую она была одета в поезде. Значит, чистой одежды тут не выдают.

Но хоть душ имеется и на том спасибо.

— Как?.. Как ты попала сюда?

— Сергей нашел меня. И сказал, что я в любом случае сюда попаду.

— Да… Сюда всех приводят…

Маша наклоняется, поднимая с пола полотенце. Слух меня все же не обманул. Хорошо, что я сразу же ее встретила. С ней мне будет спокойнее.

— Где Белла? — спрашиваю я. — Она с тобой?

— Нет…

— Где-то в здании?

— Нет.

Маша качает головой и жмурится, будто кто-то собирается ударить ее за отрицательный ответ. Если Белла не здесь, то где? Спортсмен сказал мне, что они все в лагере. Значит, пришли они сюда все вместе, так? А потом? Разделились на мальчиков и девочек?

— А где тогда?

— Белла… Белла оказалась слишком красивой…

Кажется, у меня дергается нижнее веко. Это все нервы. И усталость. И голод. И что-нибудь еще. Клоака становится похожа на первобытное общество или на какое-нибудь Средневековье, где красивых и обаятельных девушек держат рядом как показатель статуса их владельца. Я же правильно понимаю слова Маши? Беллу отделили от «простушек» и поселили у какого-то статусного душегуба? Возможно даже у самого Князя?

Что-то мне это начинает напоминать…

— Маша, я ничего не понимаю, — произношу я, подходя к своей попутчице. — Объясни мне… Нет. Расскажи мне обо всем, что с вами произошло. Как вы сюда попали? Чем ты занималась целый день? Я хочу знать обо всем. Абсолютно обо всем.

— Обо всем? — еще раз шмыгнув носом, переспрашивает она. — Я даже не знаю с чего начать…

А разве это не очевидно?

— Начни с того момента, как вы вышли на станции.

— Ты позвала нас… Я услышала, но…

— Да, вот с этого момента, — с напором произношу я, сжимая ее плечи.

— С этого момента…

Начинается наше выживание.

Шестая улица — Логово

Закрыв за собой дверь, чтобы никто не смог нас подслушать, Маша проходит и садится на свою кровать-койку, готовясь, как мне кажется, к долгому рассказу. Мне же пока достается шаткий потертый стул, на который я сажусь, боясь проломить и без того сломанную посередине сидушку и спрашиваю, спустя несколько минут непрерывного молчания, что же случилось с ними на той станции,

— Когда мы вышли из вагона…

Когда они вышли из вагона на платформу, то первым, что ощутила Маша, был странный привкус вдыхаемого ею воздуха. Я, сказать по правде, ничего странного в нем не заметила, когда покинула конечную, а вот Маша сразу подумала о том, что на станции пахло какой-то затхлостью. Она услышала, как я позвала их, но было слишком поздно возвращаться. Двери в вагонах закрылись, поезд тронулся с места. Бежать за ним они даже не пытались, понимая, что это было бесполезно.

Оказалось, что в чувство всех привел Дмитрий. Он же и предложил им ни в коем случае не разделяться. Белла воспротивилась, будучи уверенной в том, что где бы она ни оказалась, в компании незнакомцев ей было хуже, чем одной. Белла была девушкой самоуверенной и из-за этого несколько недальновидной. В отличие от Дмитрия. Он, к удивлению Маши, отпустил Беллу на все четыре стороны.

— Если хочешь идти, то иди. Я никого тащить за собой не собираюсь, — цитирует Маша его слова стараясь сымитировать и выражение его лица в тот момент. — Представляешь? Он просто взял и бросил ее.

«Бросил» не совсем правильно подобранное слово. Да и в подобном решении я Мандарина нисколечко не виню. Стыдно признаваться, но будь я на его месте, то поступила бы с Беллой-ноющим-балластом точно так же.

— Она ведь сама захотела уйти, — говорю я, оправдывая Дмитрия. — Знаешь, как говорят: насильно мил не будешь.

Хоть я и ненавижу различного рода афоризмы, иногда они идеально описывают сложившуюся ситуацию парой-тройкой слов.

— Ты права, но все же…