Клод Моне

Что греха таить, он и сам ни на миг не допускал, что ему придется расстаться с этим маленьким дворцом, в котором он закатывал изысканные вечеринки и привечал художников, чью палитру особенно ценил. Так, несмотря на преследования кредиторов в том же самом году, он пригласил к себе Мане, который приехал вместе с женой и провел в роскоши Роттенбурга 20 дней. Сразу после его отъезда настал черед Моне. Правда, тот прибыл один. Камилла так и не удостоилась права проводить каникулы в Монжероне… Ведь маленький Жан, которому исполнилось девять лет, учился в школе-пансионе Фейета в Аржантее, и, как заявил его папа, очевидно, напрочь забывший, что сам когда-то предпочитал душному классу «школу природы», пропускать занятия ему ни в коем случае не следовало!

Монжерон… Для Моне это означало уютную мастерскую, расположенную в одном из парковых павильонов, работу в качестве художника-декоратора (Эрнест заказал ему несколько панно) и… присутствие Алисы, которая неизменно ввергала художника в легкое смятение.

Еще молодая женщина (ей было 32 года), Алиса, как свидетельствуют фотографии тех лет, уже утратила стройность фигуры, что неудивительно после рождения пятерых детей. Твердый взгляд, выдающий властность натуры, и привычка слегка кривить при разговоре рот, приподнимая правый уголок верхней губы, от чего лицо приобретало оттенок ироничной суровости. Одним словом, Алиса являла собой полную противоположность худощавой и неприметной Камилле.

Клод Моне познакомился с Алисой еще до своего приезда в замок. Так, она изображена на одной из его картин, написанной весной предыдущего года. На этом полотне она прогуливается по парку Монсо, держа в одной руке зонтик от солнца — невероятная для Моне деталь! — а другой ведя за собой свою младшую дочь Жермену — последний плод любви погрязшего в долгах торговца тканями и надменной владелицы замка.

Декабрь 1876 года. Эрнест Ошеде — в Париже, где пытается во что бы то ни стало возродить свое торговое дело, для чего основывает новое акционерное общество. Камилла по-прежнему в Аржантее, мужественно борется с голодом и холодом: нам известно, что Моне просил своего румынского друга доктора де Беллио навестить ее и оставить ей взаймы небольшую сумму в сто франков. Следовательно, Алиса, Клод и пятеро маленьких Ошеде одни проводят время в замке Роттенбурга.

И происходит то, что и должно было произойти. Дама из богатой буржуазной семьи не смогла устоять перед обаянием художника, и девять месяцев спустя на свет появился маленький Жан Пьер.

Глава 9 МИШЕЛЬ

1877 год начался неудачно. Вернувшись в Аржантей, Моне обнаружил Камиллу совершенно больной. Из-за сильного жара она даже не вставала с постели. Он пишет своему другу Беллио: «На меня обрушились новые несчастья. Мало того, что я сижу без гроша, теперь вот еще и жена заболела, серьезно заболела — местный врач даже обращался к другому доктору. Я в ужасе, ведь от меня не скрывают, что болезнь тяжелая, и мы с женой будем счастливы, если вы дадите нам совет[30]. Врачи говорят об операции, но жена ее боится. Не могу сказать вам точное название болезни, но это что-то вроде язв на матке…»

1877 год начался крайне неудачно и в денежном отношении. Пока Камилла стонала от боли на своем узком ложе, Моне, вооружившись пером и бумагой, строчил письма. «Пробегал целый день, пытаясь занять денег, но безуспешно. Утром виделся с владельцем дома и только мольбой вырвал у него обещание подождать до понедельника. Да, в бедственном положении друзья становятся редки…»

Но вот один из парадоксов, столь характерных для Моне. Адресуя Мане письмо подобного содержания, он одновременно… снимает на улице Монсе, в доме номер 17, недалеко от вокзала Сен-Лазар, так называемую гарсоньерку, в которой намерен поработать над серией картин с изображением паровых машин. Для него наступил период увлечения паровозами — этими звероподобными творениями рук человеческих, такими черными и способными производить облака пара. Отметим, впрочем, что, когда встал вопрос об арендной плате за мастерскую в квартале Сен-Лазар (куда Клод перенес большое количество своих работ, спасая их от посягательства судебных исполнителей), судьба подарила ему встречу с еще одним благородным сердцем, Гюставом Кайботом, который явился ему своего рода воскресшим Базилем — «тот же светлый и спокойный ум и та же не боящаяся никаких испытаний честность»[31]. Кайбот работал инженером в судостроительной промышленности, следовательно, был человеком обеспеченным. С Моне он познакомился на реке, когда художник работал в своей плавучей мастерской в окрестностях Аржантея. Они понравились друг другу и вскоре стали плавать вместе. Кайбот увлекался рисованием, но настоящей его страстью было садоводство. Его семья владела старым домом в Верноне, что на правом берегу Сены, недалеко от Живерни.