Клокочущая пустота(трилогия)

Чем больше слушал Сирано де Бержерак салонную болтовню, тем глубже ощущал вокруг себя пустоту. «Неужели у них нет ничего больше за душой?» — думал он.

На любом своем вечере баронесса де Невильет всегда припасала для гостей сюрприз, кого-то из новых гостей, очередную модную знаменитость или забавника, могущего посмешить общество. Сегодня она намеревалась показать Савиньона, чтобы о нем заговорили в салонах Парижа.

Еще перед ужином она вышла на середину гостиной и, хлопнув в свои маленькие ладошки, возвестила:

— Господа! Я уверена, что среди нас нет никого, кто не отдавал бы дань изяществу, и мне хотелось бы, чтобы наш юный гость, уже ставший поэтом, сочинив даже забавную комедию в стихах, порадовал бы нас каким-нибудь своим экспромтом.

Сирано был крайне раздражен проявленным к нему равнодушием присутствующих, надменным, оскорбительным отношением к себе и бессодержательной, выводящей его из себя болтовней, особенно горько ему было полное равнодушие к нему (если не брезгливость!) прекрасных дам, о которых он так пылко мечтал, ощутив теперь вместо красоты, ума и изящества пустоту.

И вместо жарких строк, посвященных «Прекрасной», совсем другие стихи сами собой сложились в его язвительном и уязвленном мозгу, и он, не отдавая себе отчета в последствиях, не подумав даже о баронессе, вышел на середину гостиной и запальчиво произнес, бросая вызов тем, кто выказал ему свое презрительное равнодушие:

ОДА ПУСТОТЕ
Конечно, это очень плохо,
Когда в кармане — пустота.
Но стоит ли стонать и охать?
Ведь пустота всегда свята!
Она меж звезд, светил небесных,
В пустообыденных словах,
В салонах дам пустопрелестных
И в пустознатных головах!
Она вещественна бы вроде,
Стоит со шпагою в руке
И по пустой последней моде
Приподнялась на каблуке.
Она и плачет и хохочет,
Хоть пустота, а все ж клокочет!

Гости принужденно захлопали в ладоши, недоуменно переглядываясь.

— Разве меж звезд пустота? — наивно спросила графиня с родинкой на щеке. — Ведь господь бог создал там небесную твердь.

И тут граф де Вальвер вскочил на свои высокие каблуки, приняв стихи Сирано на свой счет, встал рядом с ним и произнес, надменно обращаясь к нему:

Своею одой вы задели,  
Как шпагой вазу, честь дворян,
Узнав, и то лишь еле-еле,
Кто тут барон, а кто баран!
Вам извинением послужит,
Пожалуй, ваша простота.
Вы все смешали, севши в лужу,
Где пустота, где высота!

 

Сирано, нимало не смутившись, отвесил графу поклон и ответил новым экспромтом:

Я вызов звонкий принимаю,
Удары будут пусть в стихах.
И сесть вас рядом приглашаю,
Жаль, панталоны в кружевах.
Но лужей вы не защитили
Всего, что мной осуждено,
Хотя стихи в победном стиле
У вас звучали все равно.

Граф вскипел, оружие своего остроумия он считал превосходным и готов был ответить сопернику. Баронесса же была в восторге. В ее салоне происходит столь модная ныне в высшем свете поэтическая дуэль!

Граф, напыжась, произнес:

Моя победа не в деревне,
А в грозном замке родилась
И гордой славой отлилась
Так говорили они сами: 
«Я душу бога взять молю,
Дав жизнь и шпагу королю, 
Но сердце — только даме!»

 

И он церемонно поклонился, снискав одобрение прежде всего дам.

Сирано не остался в долгу и остро парировал графу-поэту:

Старинное, скажу вам смело,
Не так старо, как устарело.
Нужна вам милость короля
Да жить беспечно «тру-ля-ля!».

Последние строчки Сирано прямо адресовал своему противнику, не оставляя в том сомнений у присутствующих. Оскорбленный граф затрясся от гнева и, оставив спор на высокие материи о дворянском долге и чести, перешел на личность Сирано, прикрывая это галантным поклоном перед ним:

Вас повстречав на берегу,  
Не зная, как к вам перейду,
Я крикнул бы: «Вам очень просто
Нос перебросить вместо моста».