Клоп

Со всеми развешанными украшениями место состязания выглядело очень нарядным. В ресторане собралась разная публика, кто-то спустился из своего номера, но многие пришли с улицы. Последних было нетрудно определить, они озирались по сторонам, не скрывая своего любопытства. Люди разговаривали, спорили и смеялись, создавая общий неразборчивый гул, но то и дело какая-нибудь компания смолкала, принюхиваясь к различным вкусным запахам, исходящим из кухни.

– Ма-ам, я тоже хочу туда залезть, – сказал рыжеволосый мальчуган, дергая мать за платье и показывая на Пиуса.

– Там нельзя сидеть, – объяснила ему мать. – Видишь, служащий идет, сейчас он этого мальчика оттуда сгонит.

Снук протиснулся сквозь двух полных дам, бросил пакет с сэндвичами Пиусу и запрыгнул на выступ.

– Кое-как выбрался, – сказал он. – Там у них сумасшедший дом. Да и здесь, смотрю, народу прибавилось.

– Я думал, состязание начнется позже.

– Позже. Но ведь это Состязание Двух Обжор! И как я погляжу, ты ничего о нем не знаешь.

Они сидели, поедая добытые в бою сэндвичи, и Снук вспоминал об истории Поединка Избранных Громадин или Состязания Двух Обжор, как чаще водилось в обиходе.

Однажды в какой-то деревне произошло это знаменательное событие. То были времена голода, нищеты и постоянных войн. Помимо болезней и неурожая людям приходилось спасаться от набегов варваров. Многое решалось силой, и даже магия была грубой и неуправляемой. И вот одна деревня, пострадав от очередного грабежа, собрала совет. Деревни, часто горюя по потерям, отчаянно искали разрешений своих бед. Некоторые соседние деревни уже находили их в том, что организовывали собственные банды и с вилами и топорами двигались на соратников; по одному существующему мнению, чтобы защищаться, требуется больше силы и храбрости, нежели для нападения. Те далекие и жестокие времена могли стать этому примером. Жители деревни, о которой идет речь, не отличались силой и храбростью, но не обладали и необходимой для похода против соседей решимостью. Собравшиеся на совет долго искали выход и даже не заметили, как прошла ночь. В окна забило яркое теплое солнце, оно словно пробудило всех. Не найдя же никакого решения, они отправились – и тут уже история либо расходится в предположениях, либо совсем умалчивает причину – в гости к одному мальчику. Этот мальчик был самым толстым в деревне (к слову, его родители, не отличавшиеся особой полнотой, не могли объяснить, почему в их семье родился такой крупный ребенок). В два месяца он уже не помещался в колыбельную, в два года мать не могла передвинуть его без посторонней помощи, а в то время, когда к нему наведались люди из совета, ему было шесть лет, и он был крупнее своего отца. Прокормить такого детину, особенно в те тяжелые времена, являлось сложной задачей. Люди из совета посидели в гостях, посмотрели на мальчика и позвали его на праздник, устраивавшийся тем вечером. Кто-то удивился, откуда взялся этот праздник, но, тем не менее, пришли все и принесли угощение, какое смогли. Тогда мальчика усадили за большой стол и объявили: сколько ему этим вечером удастся съесть, столько добра и будет деревне и от такого количества горя она будет избавлена. Стол стали заполнять едой, и постепенно на нем исчезло свободное место. Никто не верил, что шестилетний ребенок, пусть и таких необычных размеров, сможет все это съесть, и люди были поражены, когда на столе горой выросли пустые тарелки.

– Все были в восторге и побежали домой за новыми порциями, – сказал Снук, скомкав пустой пакет из-под сэндвичей. – Нет, ты только подумай, у самих дома шаром покати, а они бегут за добавкой для бездонного бочонка.

– И как, было у них потом много добра? – спросил Пиус, стряхивая крошки с колен.

– А почем знать? Я бы не удивился, если бы они умерли с голоду. Только о той кормежке прознали все вокруг. Почему-то она вдруг стала очень важным событием. Тут же все ринулись на поиски своих собственных дарований, ну, понимаешь, чтобы накормить какого-нибудь полнишку. Если не находили никого подходящего у себя, мчались в другие деревни, где уже появлялись прямо-таки знаменитости в поедании праздничных обедов и ужинов. Так эта затея и развивалась, кто-то просто забавлялся зрелищем, а кто-то поклонялся обжорам, наверное, связывая это с каким-нибудь жертвоприношением. Дело в том, что причина, по которой все началось, так и осталась неясна. А что неясного? Лично я скажу так, просто был там на совете родственничек того мальчишки, например, его дядя, и сестра ему уже все уши прожужжала, жалуясь на пропасть-сынка. Вот он и предложил: мол, раз уж не знаем, как справиться с варварами, так давайте сдуру накормим одного славного мальчугана, который живет в нашей деревне и вешает, как телега. Кто-то быстро сообразил, что из этого можно состряпать неплохой аттракцион, естественно, вконец разорить людей, но хоть на время отвлечь их от насущных бед, а родственник, разумеется, надеялся, что парнишка, наконец, лопнет.