Клоп на Луне

Аркадий:Давайте же, наконец, ужинать! Сколько можно ждать!

Амбразуркин:Нет! Сначала стихотворение попрошу!

Аркадий:Я выучил. Честное слово выучил. Только настроения нет читать. Голод замучил.

Амбразуркин:Нет. Читайте сейчас, не задерживайте товарищей.

Аркадий:Да что же это такое!

Амбразуркин:Читайте, хватит ломаться. Прочитаете быстренько и за стол. Праздник космонавтики отменять никто не собирается. А кроме нас торжественный концерт самодеятельности готовить некому. Так что читайте.

Аркадий:Ну, хорошо. Все равно не отстанете.

(Читает)

Шел мокрый снег, темнели лужи,
Сошли узоры на окне.
И думал я: кому я нужен?
Никто не помнит обо мне.

И так, в печали пребывая,
Совсем забыт и одинок,
Следил бездумно за трамваем.
Вдруг слышу - зазвенел звонок.

Дверь открываю - на площадке
Угрюм, подтянут, невысок
Стоит мужчина в плащ-палатке
И держит свернутый листок.

Забилось сердце от волненья,
Шум в голове, дрожит рука.
Читаю - завтра, в воскресенье,
Явиться утром в РВК.

... И вот все стало по-иному.
И глупых мыслей больше нет.
Смотрю в Устав - первооснову,
Здесь на любой вопрос ответ.

Дождь бьет в лицо, и бьет по лужам.
Сил больше нет, но что с того?
Сказали мне, кому я нужен
И объяснили для чего.

Амбразуркин:Что же это за стихотворение такое? О чем оно?

Аркадий:Есть многое на свете, мой друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!

Амбразуркин:Прекратите, Аркадий! Плохое стихотворение вы подготовили. Не годится для нашего праздника. Выучите другое, более праздничное. Что за сумасбродство пришло вам на ум, а затем сразу же и на язык! Чем вам не угодили мудрецы?

Аркадий:А почему сразу я? Это цитата из Шекспира, из трагедии «Гамлет».

Амбразуркин:Почему вы не хотите признавать свои ошибки? Почему перекладываете ответственность на других. Шекспир у него оказался виноватым! Вырвать фразу из контекста для своих целей любой может. А отвечать Шекспир будет, так что ли? Шекспиру, кстати, творить не запрещено. Свобода творчества, она и есть – свобода творчества, никто ее не отменял. Мы против свободы творчества ничего не имеем. Там, где враги свободы творчества говорят – дерьмо, мы говорим – автор самовыразился. Другое дело - цитирование. Ответственности за антигосударственное цитирование никто не отменял.

Аркадий:Простите, я не понимаю, куда вы клоните.

Амбразуркин:Ничегоумного я не сказал. Это не бином Ньютона.Скажите уж прямо, что не любите наших мудрецов. Об этом я знал и раньше. Вам не нравится, что они много и плодотворно думают и мало спят? Так на то они и мудрецы, чтобы думать за нас о судьбах мира!

Аркадий:Высокий класс! Подобное толкование Шекспира мне еще не встречалось. Здорово это у вас, Амбразуркин, получается! Искренне восхищен. Но дело в том, что я не ругаю мудрецов. Я восхищаюсь неисчерпаемостью мира! Чувствуете разницу?

Амбразуркин:Эх! Не мир неисчерпаем, а электрон! Больше надо книжки читать! Тогда и отсебятину нести не будете.

Аркадий:«Мир устроен довольно просто, товарищи философы». Вот что я однажды прочитал в вашей статье! Весьма субъективное мнение!

Амбразуркин:Не субъективное, а самое что ни на есть объективное. Сказано: «Не умножай количество сущностей сверх необходимого». Не умножай, тогда и отсебятины меньше будет!

Полубрат:Я узнал. Это принцип Оккама!Как верно сформулировано! Как своевременно звучит! Вот за это мы и любим классику!

Аркадий:Так вы не верите в мое предсказание?

Амбразуркин:Какое такое предсказание?

Аркадий:Сегодня за ужином с господином Полубратом случится беда. Он отравится компотом. Не желаете побеспокоиться?

Полубрат:Мы тебе не верим!

Аркадий:Ваше дело.

Амбразуркин:Наше, наше. Мы – материалисты, не верим в колдунов и предсказателей. Правда, Полубрат.

Полубрат:Полностью согласен с вами, господин начальник.

Амбразуркин:Нас ужином не испугаешь! Кто хорошо ест, тот хорошо работает!

Аркадий:Наверное, опять макароны! Сколько можно.

Полубрат:Не макароны, а спагетти. Неужели до сих пор не понял разницу? Спагетти подается с тертым сыром или кетчупом, а макароны с котлетой.

Аркадий:Протестую.Макароны должны быть исключены из меню. Иначе…

Полубрат:Что иначе?

Аркадий:Иначе произойдет беда.