Читаем Клопы (сборник) полностью

Просто было на бумаге. На карте улица: вы бы как пошли? Конечно, по середине. Да мало ли кто еще выскочит из подворотни в этой Москве! И я по середине пошел. Среди этого чадящего железного стада, так напоминающего излюбленный гностиками образ змеи, кусающей свой хвост. Через каждый километр – пещера. Как в фильме (а еще говорили, что там Токио). Но откуда мне было знать, что эта надпись на доме – «Мы строим коммунизм» – как раз над одной из пещер. Что надо было поверху, по краешку там идти! У меня и в мыслях такого не было. Да о чем думать, когда чувствуешь на себе взгляд чертей? Уже когда по второму кругу – если не по третьему! – шел, заподозрил неладное. По железному мастодонту с лапами: смотрю – вроде такое место я уже видел. А говорят, стадо в кольце еще и движется – на специальной киносъемке заметно. Что было бы, если б этот мастодонт куда-то уполз?

И ради чего все эти страсти?

Слава Богу, я еще сам нашел – случайно! – прекрасную статью Адо (P.Hadot) о рефлексии – «Миф о Нарциссе и его интерпретация у Плотина», – вышедшую тотчас после «Зеркала» Тарковского[6]. Она нам здорово помогла.

Как же вот англичанам хорошо – они получают информацию, не выходя из дома. Крэг посмотрел на нас, проникся и предложил новейшую разработку «Инмос лимитед»: Chameleon, коммутатор сетчатки. Сидит человек, в той же Москве, а ты набираешь номер, как в телефоне, и пользуешься его глазами – 64 тысяч человек можно подключить, целый город! Причем так, что он даже не заметит. Вот это да![7] Купить, конечно, денег не было; наши мухараечники из НПО во главе с Чуром слепили мухарайку, «аналог». Но не зря же анекдот ходит: «Что такое – не жужжит и в ж… не лезет? – Жужжалка для ж…, сделанная в НПО «Астрофизика». То ли она у них вообще не работала, то ли работала в обратную сторону. Я пробовал звонить – занято полчаса, потом сразу три канала в параллель, и все почему-то в метро…

Иногда я думаю, что выдумка Лема – огромный мозг без рук – это и есть Россия. Я сказал англичанину: много умных людей, но ничего не могут сделать.

– А у нас много дураков, которые что-то делают, – вежливо ответил Крэг.

Российская бедность, ох же ты, Боже ж ты мой…

– Так! Внимание все сюда! – раздался вдруг голос полковника; я аж вздрогнул от неожиданности. – Бросайте лопаты! Заломать по березе и быстро за мной!

Бросить лопату? У меня мелькнула мысль, не свихнулся ли он. Но тут, взглянув в ту сторону, откуда пришел ван Гог и куда уходил полковник с березкой, я увидел, как над головами мятущихся там людей полыхнуло пламя.

14.

–  Полковник!.. Наш!.. Рожден был!.. Хватом!.. – выдыхал Ярвет, ударяя с размаху кроной березы по огню.

Я впервые видел такой огонь. Горели кусты и молодые деревья. Горели дружно.

– Это же настоящий пожар, – сказал я.

– Это не пожар, – ответил Ярвет, тяжело дыша. – Это позор! Увеличенное!.. Как под микроскопом!.. Наше!.. Собственное!.. Безобразие!.. – говорил он, ударяя березой. – Фиглярство!.. И позор!..

Пламя гасло и тут же поднималось выше человеческого роста.

Казалось, вот-вот пойдет верховой.

– Ребята! – крикнул кто-то испуганно.

Мне стало не по себе.

– Держи! Держи фронт, держи!.. – закричал полковник. – Бросить лопаты, я сказал! Влево! Все влево!..

Я взглянул влево, увидел, что огонь быстро идет нам в тыл. Мы повернули туда. Сначала хлопали – кто березой, кто лопатой – вразнобой, но, поняв, что сложенный удар дает больше эффекта, отложили лопаты и ударили враз березами.

Едва сбили пламя, как сзади раздался крик:

– Сюда! Сюда!

Подошвы стали горячими, как утюги. Пламя обжигало руки. Дым резал глаза. Градом катил пот. От ударов тучами поднимался пепел.

– Черная баня, – блестя зубами, улыбнулся кто-то, кого совершенно нельзя было узнать по закопченному лицу.

Горбунков, увидев, как у одной из сосен начинают заниматься ветки, пошел туда. Как будто ждал этого момента, огонь встал между ним и нами стеной.

– Выходи! – закричал полковник.

– Нет, ну, сосна, – сказал Горбунков.

– Выползай назад! Выходи! Выходи! Выходи! Выходи!..

Горбунков вышел из пламени в надвинутой на голову куртке и, закашлявшись, повалился в траву.

– Семен Семеныч… – укоризненно прохрипел Ярвет.

На моей измочаленной березе почти не осталось листьев; подняв лопату, я стал подсекать новую, и тут в нашу сторону подул ветер; огонь наткнулся на густые заросли, повалил густой едкий дым, клубы его окутали нас, невозможно стало дышать. Все повалились в траву.

Кашляя, с ручьем текущими слезами, я ничего не видел, только слышал такой же кашель со всех сторон; хватая руками воздух, я уже готов был вскочить и бежать от охватившего меня страха. Но тут на какую-то секунду ветер затих. Мы поднялись и в едином порыве – даже мороз по коже прошел – ударили по огню. Раз, другой. Полетели мелкие головешки; белый дым пошел низом.

– Вот так вот, понимаешь ли, – сказал за всех кандидат наук Стамескин, невесть как очутившийся среди нас.

– О, Юра, ты откуда? – раздались обрадованные голоса.

– Да я уже третий день здесь ночую…

– Хорошо сохранился…

– Благодарю…

Перейти на страницу:

Все книги серии Уроки русского

Клопы (сборник)
Клопы (сборник)

Александр Шарыпов (1959–1997) – уникальный автор, которому предстоит посмертно войти в большую литературу. Его произведения переведены на немецкий и английский языки, отмечены литературной премией им. Н. Лескова (1993 г.), пушкинской стипендией Гамбургского фонда Альфреда Тепфера (1995 г.), премией Международного фонда «Демократия» (1996 г.)«Яснее всего стиль Александра Шарыпова видится сквозь оптику смерти, сквозь гибельную суету и тусклые в темноте окна научно-исследовательского лазерного центра, где работал автор, через самоубийство героя, в ставшем уже классикой рассказе «Клопы», через языковой морок историй об Илье Муромце и математически выверенную горячку повести «Убийство Коха», а в целом – через воздушную бессобытийность, похожую на инвентаризацию всего того, что может на время прочтения примирить человека с хаосом».

Александр Иннокентьевич Шарыпов , Александр Шарыпов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Овсянки (сборник)
Овсянки (сборник)

Эта книга — редкий пример того, насколько ёмкой, сверхплотной и поэтичной может быть сегодня русскоязычная короткая проза. Вошедшие сюда двадцать семь произведений представляют собой тот смыслообразующий кристалл искусства, который зачастую формируется именно в сфере высокой литературы.Денис Осокин (р. 1977) родился и живет в Казани. Свои произведения, независимо от объема, называет книгами. Некоторые из них — «Фигуры народа коми», «Новые ботинки», «Овсянки» — были экранизированы. Особенное значение в книгах Осокина всегда имеют географическая координата с присущими только ей красками (Ветлуга, Алуксне, Вятка, Нея, Верхний Услон, Молочаи, Уржум…) и личность героя-автора, которые постоянно меняются.

Денис Осокин , Денис Сергеевич Осокин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза