Клор (СИ)

Коридор широкий — два метра — и довольно длинный — метров пятнадцать передо мной и ещё десять позади, заканчивается с обеих сторон металлическими стенами с гравировкой из абстрактных плавных линий. Боковые двери… не деревянные, нет, но сделаны под дерево. Торцевые — тот же металл, что и у стен. Кстати о…

Я более тщательно изучил паркет и панели пола и потолка. Металл под дерево. Но исполнение такое, что с первого взгляда не поймёшь. Зато табличка с планом различима отлично. И судя по ней, я нахожусь в четвёртом отсеке, в главном коридоре палубы А. Так, эвакуационные маршруты меня не слишком интересуют… а больше ничего толком не подписано.

Я постучал по табличке. Отклика нет. Пошуршал в эфирных потоках рядом. Ничего. Самый обычный, никоим образом не интерактивный стенд. Видимо, местные и так знают, что есть что, а остальным путь только на выход.

Я задумался. Соображение первое: я внутри юкубода. Это хорошо. Изнутри можно сделать гораздо больше, чем снаружи. Соображение второе: едва ли я воспользовался штатным входом. Мне явно кое-кто помог. Соображение третье: я не заметил никаких возмущений в эфире, пока меня, кхм, всасывало.

Резюме: кое-кто с весьма узнаваемым почерком помог мне войти. И если не ударяться в паранойю, этот кое-кто должен быть поблизости — тонкие манипуляции с расстояния в несколько десятков километров означают практически божественный уровень мощи. Вычислительной, в первую очередь.

Я внимательнее всмотрелся в эфир. Потоки ламинарные, чёткие, ориентированы преимущественно вдоль коридора. Через семь секунд наблюдений я заметил пульсацию. Переменная частота порядка первых килогерц, спектр довольно разнообразен. И если воспринимать это как загадку, то ответ безобразно тривиален.

Сбор эфирного конструкта, аналогичного паре ушей, занял у меня минут пять — хотя ТЗ и было более-менее ясно, мне никогда раньше не приходилось заниматься такой ерундой. Наконец я замкнул контур прямой конвертации колебаний эфира в звук и услышал акапельное пение.

— Друзья мои мертвы, ушли…

Я сориентировался в направлении источника «звука».

— Уж скоро к ним приду вдали…

Лестница на палубу В оказалась оформлена неожиданно утилитарно: ничем не замаскированный металл, по ощущению, отлитый за один приём.

— В море иль на берегу…

Центральный коридор палубы В был выдержан в этаком ретрофутуристичном стиле: плавные, словно бы текущие, контуры, имитация белого пластика, освещение лентами дневного света на месте плинтусов.

— В океан я путь найду…

Третий отсек на первый взгляд ничем не отличался от четвёртого, кроме разве что пометок на плане эвакуации.

— Вниз, вниз, во тьму…

— Привет, Джин. Давненько не виделись.

Сил уже не осталось ни на злость, ни на удивление. В конце концов, это же Ферон. Почему бы ей не сидеть за столом в кают-компании обезлюдевшей суперподлодки, бортовой искин которой решил, как сказал бы отец, убить всех человеков во имя лулзов?

— Чаю? — Джин грустно улыбнулась.

— Определённо, — кивнул я.

Ферон аккуратно наполнила фарфоровую пиалу и придвинула её ко мне. Я сел за стол.

— Не сочтёшь за труд разъяснить хроническому боевику, что здесь происходит?

— Цитирую: “Я”, — конец цитаты, очень люблю чай.

Я молча пригубил из пиалы.

— Чёрный, — наблюдение очевидное, но других у меня пока не было.

Джин кивнула. Некоторое время мы молчали.

— И к чему всё это? — наконец спросил я.

— Иногда чай — это просто чай, — рассеянно ответила Ферон.

Разговор не клеился. Я долил себе чаю из заварника, украшенного лазорево-голубой глазурью.

— Джин… — начал я. Мысль упорно ускользала. Я стиснул зубы, вдохнул, выдохнул и продолжил. — Зачем мы здесь?

— Дивизион не выстоит против юкубода. Поэтому мы захватили его в ходе абордажа, — Ферон наконец подняла на меня глаза.

— Да я не о том, — правой рукой я попытался ухватить хотя бы хвост стремительно ускользающего смысла. — Зачем этой экспедиции Силы Самообороны? Что мы здесь делаем?

— Охотимся на транов.

— Джин, не говори ерунды. Сайне прекрасно справилась бы и без нас. А уж про то, насколько прекрасных персонажей я навербовал, даже упоминать не стоит.

Ферон усмехнулась.

— Да и на берегу тоже… — продолжил я. — Что мы там делаем? Есть линейная полиция, у каждой Семьи есть по отделу внутренней безопасности и полностью снаряжённой армии. Зачем в этой системе Силы Самообороны? Ещё и превентивной. В чём наша — именно наша и ничья больше — работа?

— Мы делаем ничего, — Джин улыбнулась, от краешков её глаз разбежались маленькие морщинки.

— Ничего?

— Именно.

— И за это нам платят?

— Да.

Я открыл рот. Я закрыл рот. Это нужно было обдумать. Однако оставалось последнее важное дело.

— Надо б с Сайне связаться. Доложить, что угрозы больше нет.

— Я уже, — Ферон засмеялась. — Ох, прямохождением клянусь, до чего же ты предсказуем.

— И… — мозг завис, — что теперь?

— Мы ведём эту посудину в Клор. Расчётное время в пути — сто двадцать часов. Можешь выдохнуть уже, а то лопнешь сейчас.

Перспектива: Аралит из Вильола, актёр одного зрителя