Клор (СИ)

А вот зал огромной площади, вплотную прилегающий к штабу СПГС — это действительно интересно. Прилегающий так, будто бы там есть дверь. Штаб я знаю хорошо. И никаких намёков на проход в этой стене переговорного зала не замечал. Интересно.

На следующее утро первым делом я отправился проверять свою гипотезу. Полёт над морем в лучах трёх солнц. Прогулка по просоленным улочкам порта. Проход сквозь влажную духоту Подгорода. И вот я стою перед стальной плитой, вмонтированной в сплошную эльёдовую стену. Доступ у меня служебный, так что дверь открывается без проблем и звуков.

Прихожая в стиле ар-деко. Обои с дамасским орнаментом. Шахматная напольная плитка. И гвоздь композиции — Гай Ферон в полосатом махровом халате, пушистых тапочках-котиках, но с неизменной фляжкой в правой руке.

— Газы? — поинтересовался я, разуваясь.

— Жижи, — ответил Гай.

— Ты сегодня…

— Выходной, однако.

— В пятницу? — что-то у меня капитально не сходилось.

— Самое время, — Ферон пожал плечами и хлебнул одеколона. — И да, остальные заблаговременно эвакуированы. Во избежание.

Я завис в полусогнутом положении.

— Что? — озвучил я наиболее насущный вопрос спустя две секунды.

— Ты ведь в музей? — Гай ушёл от ответа традиционным способом.

— Какой… откуда ты знаешь? — я наконец выпрямил спину и надел тапки. Нормальные, зелёные.

— А вот нечего стучать в открытых каналах, тогда и планы твои останутся в секрете, — Ферон возвёл назидающий перст к потолку. — Идём уже.

Вход оказался не потайной дверью в переговорном зале, а банальным лазом за мусорным ведром в столовой.

— Вот так как-то, — отряхнувшись от пыли, Гай обвёл зал широким жестом.

— Гм, да, — только и выдал я.

Чёрный пол. Серые стены. Рассеянный свет. И бомбы. По всему залу, оставляя только узкие проходы, лежали муляжи ядерного оружия. Я пошёл вдоль экспозиции. Начало стандартное. Little boy, Fat man…

— Grand sire? — я остановился у третьего экспоната. — Что ещё за зверь?

— Киото, шестнадцатое августа того же года, — откликнулся Ферон.

— Бредишь?

— Отнюдь. Полосатые переждали нелётную погоду и сразу бахнули.

Я покачал головой. Молча. Просто Гай в своём репертуаре. Ничего святого.

Четвёртый экспонат тоже сразу вызвал вопрос:

— А где первая половина Холодной войны?

— Тут от каждого боевого удара по штуке, — Ферон задумчиво покачивал флягой, не глядя в мою сторону.

Да, в таком случае всё сходилось. Четвёртая в экспозиции и третья в реальности — РДС-123 по Москве в Гибридную. Щецин, Турбан, Люксембург… Куньмин, Ахмедабад, Орландо… Колон. Дальше Последняя Мировая. Байконур, Кусон… Токио, Чэнду… Удар возмездия по Рио-де-Жанейро. Помнится, там меня впервые убили. Мельбурн… до сих пор не понимаю, за каким чёртом на это дыру пять мегатонн потратили. Макене — город, в котором не было ПВО, но нет, давайте сэкономим на бомбах. Очень экономная экономика. А вот и Тайбэй. Забавно, что они три с половиной года думали, что нейроморфные чипы в Чибе клепали. Да, после потери Тайбэя совсем худо стало. Ханой, Давао, Манадо… пошла игра в одни ворота. Почти. Бордо, Тулуза, Лион. К тому моменту нас настолько не ждали с Атлантики, что мы делали по шестьдесят километров в день. Дижон. Моя четвёртая смерть и конец войне.

Я остановился. Дальнейшие я и так помнил наизусть. Лос-Анджелес в тридцать девятом. Моя работа. Потом Тиу в сороковом, но это орбитальная бомбардировка была, так что, наверное, мимо кассы. И, наконец, Джакарта в семьдесят первом. Дальше — неизвестность. Неизвестность, в которой человечество проиграло Бездне. Судя по всему, минимум дважды. И я не хотел знать, как и где именно.

— У тебя командировка с завтра, — окликнул меня Гай, когда я направился на выход.

— Куда? — я остановился.

— Сначала в Ксал, дальше по обстоятельствам.

— Цель?

— Охота по открытому списку.

— Кто?

— Командование Собрания Полярных Домов. Заказ от Эвы Арит, оплата по их прайсу, то есть много сот и ещё горка пятаков сверху.

— Есть.

Я улыбнулся. Наконец-то нормальная работа, а не попытки связаться с сущностями вроде гномиков.

Перспектива: Инбародод Арит, не ведущий счёт хлебам

— Вы изволили меня видеть, — сегодня телом однознашно правила именно Мать.

— Ин, душечка, ты не осквернился ли в непечатность часом?

Я быстро перебрал в уме все возможные причины Её неудовольствия. Махинации по военному займу, небольшая афёрка в кооперации с магистратом Токтиантелона, дутые цены на продовольственное снабжение… и ещё пара десятков грешков по мелочи. Мать никогда не отличалась самоуправством, поэтому чужие проступки тошно ни при чём. В любом случае, оптимальная тактика в этом разговоре — побольше слушать и поменьше говорить.

— Язык проглотил, дорогуша?

— Если мне дозволено узнать…

— Дозволено драть тебя амхалами, — Мать сцепила руки в замок и опёрлас на него подбородком. — Какое сегодня число?

— Шестое января, Ваше Пресовершенство.

— Какого числа был издан приказ о замирении полярных филистёров?

— Девятого августа, Ваше Пресовершенство.

— И?

Я промолчал.

— Сколько областей мы всё ещё не контролируем?

— Две, Ваше…