Клоун Иван Бултых

Потом вдруг приходит смущенный и говорит «У меня семья, маленькие дети. Тут так все остро написано, я КГБ боюсь». (Была у нас такая организация, которую все боялись: думали, если я скажу, что думаю, или нарисую что-нибудь от себя, — обязательно посадят в тюрьму.) Все огорчились. Для такой работы не только талантливый художник нужен, а еще и смелый, оказывается. И тут, как по заказу, входит в редакцию Геннадий Ясинский. Он раньше, чем обещал, вернулся из деревни и зашел в редакцию. Все обрадовались, а потом, как вспомнили про первого художника, радоваться перестали. Дали Ясинскому рукопись. Геннадий Иванович — человек неразговорчивый, немногословный, неулыбчивый и до того серьезный, что может даже показаться мрачным. Он рукопись взял, полистал, сел среди шума и разговоров на стул, будто в лесу на пенек, стал вчитываться. Читал, читал. Потом ка-ак улыбнется! И тогда все увидели, что вовсе он не мрачный, и улыбка у него заразительная. Встал, кивнул: «До свидания! Я пошел картинки к этой книге рисовать». А в редакции спрашивают: «А вы ничего не боитесь?» А он отвечает «Это ж Эдуард Успенский!».

Фото Александра Китаева