Клоун

— Никто, — ответил я. — Но мне крайне необходимо поговорить с вашим супругом.

— Я вас провожу к нему.

Плавно покачивая бедрами, она направилась к двери, а потом вдруг легко перепрыгнула через пирата и златокудрую красавицу, которые катались на полу. Мы вошли в холл, и я направился вслед за Мартой Шепли по коридору к кабинету ее супруга.

Человеку, который вяло сидел в кресле, держа в руках стакан, было, на мой взгляд, где-то около тридцати. Из-за залысин лоб его казался высоким, и сочетание этого лба с жидкими волосами придавало ему вид интеллигента. Водянисто-голубые глаза были посажены близко друг от друга, а маленький рот на узком лице был презрительно искривлен. Нос у него был красный и толстый, и поскольку он все время им шмыгал, можно было предположить, что у него насморк.

— Дэвид, — сказала его жена, — я привела к тебе человека, которого я совершенно не знаю, но который хочет поговорить с тобой.

— Скажи ему, чтобы он уматывал отсюда, — раздраженно ответил Дэвид Шепли. — Сегодня я больше не буду ни с кем говорить. И это ты очень хорошо знаешь. Вполне возможно, что я вообще никогда не буду больше ни с кем говорить, не исключая и тебя.

Брюнетка повернула голову и посмотрела на меня.

— Он не всегда такой, — сказала она. — В большинстве случаев он бывает гораздо хуже.

— Я лейтенант Уилер, — представился я и, вынув свой служебный значок, вручил его Марте. — Из бюро шерифа.

— Из Ноттингемского леса, — прокряхтел Шепли. — В таком случае, разрешите представиться: я — Робин Гуд. Что это за тип, Марта? У него что, нет денег, чтобы приобрести себе подходящую одежду?

— Мне кажется, что он говорит правду, — сказала она, внимательно поглядев на значок и вернув его мне. — Во всяком случае, на этой штуковине написано слово «лейтенант».

— На вашем сегодняшнем празднике была Нина Янос? — спросил я ее.

— Возможно, — ответила она. — Но сейчас ее больше нет.

— Она исчезла незадолго до того, как этот взбесившийся идиот набросился на меня с кулаками, — добавил Шепли. — Кажется, у нее разболелась голова или что-то в этом роде.

— В котором часу это было? — спросил я.

— Около полуночи, — ответил он, нетерпеливо пожав плечами. — Но, возможно, что я и ошибаюсь.

Я посмотрел на брюнетку.

— Может быть, вы помните?

Она покачала головой.

— Как вы понимаете, в настоящий момент мне было трудно вспомнить даже собственное имя. Вы уже имели возможность убедиться в этом!

— Скажите, — продолжал я, ничем не показывая своего неудовольствия такими неудовлетворительными ответами супругов, — кто был на вашем вечере в костюме клоуна?

— Клоуна? — удивленно переспросила она. — А разве здесь был кто-нибудь в костюме клоуна?

— Именно это я и хотел бы знать, — ответил я уже с некоторым раздражением.

— Конечно, клоун был! — категорически заявил Шепли.

— И кто же это был? — продолжал настаивать я.

— Откуда, черт возьми, я могу это знать? — Он опять пожал плечами. — На любом маскараде появляется, как минимум, один человек в костюме клоуна! Есть же люди, у которых нет ни капли фантазии! И как поступают такие люди обычно? Они наряжаются клоуном — и все.

— Я могу описать, как он выглядит, — заметил я.

— Кто? Клоун? — спросила Марта и хихикнула.

— Ему приблизительно лет пятьдесят, — продолжал я, не обращая на нее внимания, — у него толстые губы и лицо довольно отталкивающее.

— Так, наверное, выглядел мой дорогой Дэвид, когда ему было лет двадцать, — вставила Марта.

— Если ты повторишь это, будучи в трезвом состоянии, я выбью тебе все зубы, — прогремел Шепли. — А кто, собственно, пригласил этого самого клоуна на вечеринку?

— Только не я, — запальчиво ответила Марта. — Друзья Людвига Яноса — не наши друзья. И ты это отлично знаешь.

— Но ведь Нина — твоя подруга, — ответил Дэвид.

— Конечно, бедная Нина действительно моя подруга, — ответила Марта в еще большей запальчивости. — И мы оба прекрасно знаем, как подло обращается с ней Людвиг. У бедняжки совершенно не стало личной жизни. — Она бросила на своего мужа ядовитый взгляд. — Возможно, только ты ее иногда утешаешь, когда меня нет под боком.

— Мне действительно жаль бедную Нину, — очень медленно сказал Шепли. — И если у нас с ней есть что-то общее, то только с духовной точки зрения.

— С духовной точки! — тут же передразнила его Марта. — Неужели ты всерьез пытаешься меня уверить в том, что тебя привлекает в ней благородная душа, а не ее великолепная фигура и сочные груди?

— Если уж мы заговорили о сочных женских грудях, — набросился на нее Шепли, — то ты весь вечер напролет выставляешь свои сочные груди на всеобщее обозрение!

— Хватит об этом! — воскликнул я. — Как звали клоуна?

— Если он действительно выглядит так, как вы его описали, — очень осторожно и медленно ответил Шепли, — лет пятьдесят, лысый, орлиный нос, отталкивающая внешность — я правильно вас понял? Если все это так, то это, видимо, Элтон Чейз.

— И сегодня вечером он был у вас на вечеринке?

— Сегодня вечером здесь был человек в костюме клоуна, — осторожно ответил Шепли. — Был ли этот клоун Элтоном Чейзом, этого я не знаю. Я могу судить только исходя из вашего описания.