Клоунада для разведчика

Алекс только хмыкнул. Не понаслышке знал он про эту вечную мерзлоту. А еще про полчища комаров, и днем под тридцать, а ночью — ниже нуля. Увы, Полу про это рассказывать было запрещено.

— Как-то раз нас занесло в одну деревеньку в Азии, — выбрал он другую историю. Без грифа. — Так прикинь, там люди лет триста ни с кем из внешнего мира не общались. Они на нас как на пришельцев смотрели. Старики вилы похватали, кто помоложе — за богов приняли, — Алекс улыбнулся, вспомнив, как ребятишки пробовали шоколад из их пПолов.

— Вот в Азии я почти не был… — протянул Пол задумчиво и потер подбородок. — И кажется, зря… — и посмотрел на Алекса со странным блеском в глазах.

— Вот уж не знаю, — покачал головой Алекс. — Та Азия, что довелось увидеть мне — это жуткая антисанитария, кошмарная бедность и слезы. Дети там почему-то все время плачут. А вот Африка мне нравится, — продолжил задумчиво. — Там люди другие совсем. Неспешные. Открытые. Хотя Африку потрепало куда сильнее других континентов.

— По-моему, ты просто не видел Африку, которая бедная, несчастная и в полной заднице… Антисанитарии, то есть, — хмыкнул Пол. — И тебе в этом повезло.

— А ты где умудрился ее увидеть? — удивился Алекс. — Мне казалось, что именно армия залезает в самую глубокую задницу мира.

Ну правда, разве пустили бы всемирно известного актера в опасные места? Да, Пол мог путешествовать, так сказать, сам по себе, мог отказаться от сопровождающих поваров-горничных-водителей-докторов. Но ни один гражданин США не может въехать в потенциально опасную страну, не озаботившись охраной.

— Я посол ЮНИСЕФ, — огорошил его Пол. — И много где был. В самых неприглядных местах.

— С ума сойти! — изумился Алекс. Вот тебе и клоун, блядь! Мелькнула дурацкая мысль, что мистер Аррой станет его крупнейшим разведывательным провалом. — Тогда совершенно точно в Азию не езди. В Африке люди хотя бы друг у друга на головах не живут.

Пол вздохнул и покачал головой.

— Азия — она ведь разная… — сказал тихо и остановился возле совершенно пустой беседки в тени. — О, смотри, тут пусто. Посидим? — и немедленно уселся на лавку.

— Посидим, — Алекс плюхнулся рядом. Шум ярмарки отсюда был почти не слышен. — Мне кажется, или ты применяешь давний военный прием изматывания противника, чтобы контратака не состоялась? — хмыкнул, беззастенчиво погладив Пола по бедру.

— А ты уже устал? — Пол удивленно вскинул бровь и кошачьим движением нырнул вниз, укладываясь головой Алексу на колени. — Или тебе вся эта шумиха непривычна?

Алекс замер на несколько секунд, совершенно не понимая, как реагировать.

— К чему привыкаешь в армии быстрее всего, так это к шуму, — покачал он головой. — И, по-моему, устал у нас ты.

Ну да, ведь это Пол проснулся совершенно разбитым после вчерашней тренировки. И покрыл за день больше полутысячи миль за рулем. Алекс вспомнил, как вчера делал Аррою массаж, и руки буквально зазудели от желания снова помять ладное тело. Он погладил Пола по плечу, спине, а потом пальцы будто сами собой скользнули на голову. Запутались в волосах, мягко коснулись ушей, спустились на шею, очертили чуть шершавый от выросшей за день щетины подбородок.

— Устал, — легко согласился Пол, глядя на него снизу вверх. — Поэтому с удовольствием отдам тебе право командовать. При условии, конечно, что ты не заставишь меня отжиматься.

— Я не настолько жесток, — Алекс фыркнул, — но признай, это был бы самый незабываемый секс в твоей жизни, — рана на боку заколола, но боль не помешала нагнуться и поцеловать Пола в улыбающиеся губы. Поцелуй вышел легким, совсем не глубоким, дразнящим, но неожиданно понравился Алексу. Он не был обязательной прелюдией, не являлся стартовым механизмом к сексу. Целоваться ради поцелуя еще не приходилось никогда, но оказалось очень даже приятно. — Пойдем в номер, — предложил Алекс. — Под горячий душ и в большую и очень мягкую кровать.

— Ну погоди-и… — протянул Пол жалобно. — Во-первых, у тебя ужасно удобные коленки. А во-вторых, я на самом деле жуть как не люблю отели, — он вздохнул. — Палатка — вот это вещь. И нет, я не увиливаю, — он улыбнулся, выразительно глянув на Алекса, и продолжил заговорщическим шепотом: — На самом деле, я уже ужасно хочу почувствовать весь твой боевой пыл.

— Поерзай еще немного, и почувствуешь, — хмыкнул Алекс. Тяжесть Пола, тепло, идущее от него, весьма недвусмысленно действовали на тело. — А я вот предпочитаю твердый потолок над головой, — пальцы снова зарылись Полу в волосы. Тот довольно зажмурился и еще усерднее заерзал, устраиваясь. Алекс фыркнул и принялся легонько массировать ему голову.

Блядь, скажи ему три дня назад, что он будет сидеть на лавочке под кустом и на коленях у него будет лежать мужик едва ли не вдвое старше, да он бы тому шутнику зубной ряд проредил основательно. А теперь вот торчит под гребаным кустом, перебирает непослушные волосы, и непонятное что-то, теплое, будто масляное разливается в груди.