Клоунада

— Дорогой, — сказала Роза и сжала мою руку. — Я только что заметила ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ подругу. Побегу поздороваюсь. — Она слегка ослабила стянутую у горла шаль. — А вы пока поболтайте здесь с Гертрудой, хорошо? Я скоро вернусь.

Мисс Стайн следила за ней, улыбаясь. Потом легонько покачала головой.

— Роза среди роз, — повторила она. Подняла голову и взглянула на меня. — Стул, господин Бомон. Вы должны найти стул, сесть и рассказать мне об этих ваших ковбоях. — Она повернулась к молодому англичанину. — Вам тоже полезно послушать, Десмонд. Очень полезно, думаю. Вы сможете наблюдать меня во время беседы с американцем. Мы с ним будем обсуждать такое интересное американское явление, как ковбои. Это будет очень полезно для вашей статьи.

Молодой англичанин кивнул, не переставая моргать.

— Да, конечно.

Неподалеку от них я обнаружил свободный стул. Схватил его, перевернул и сел. Взглянул на мисс Тернер. Она и бледная брюнетка внимали Розе Форсайт.

— Итак, — начала мисс Стайн, — вы прибыли в Париж в поисках ковбоев? Должна вас предупредить, что их тут у нас не слишком много. Зато есть апачи, и довольно колоритные, правда, боюсь, они совсем не похожи на тех апачей, с какими вы, должно быть, встречались. А вот от недостатка ковбоев мы страдаем, да еще как. От большой нехватки, я бы даже сказала.

— Я расследую смерть Ричарда Форсайта, — сказал я ей.

— Правда? — удивилась она. — В самом деле? Ну, полагаю, это просто замечательно. Кто-нибудь непременно должен провести тщательное расследование смерти Ричарда Форсайта. Я никогда не верила, ни на одну секунду, что он покончил с собой.

Молодой англичанин наклонился вперед, поморгал, вежливо кашлянул и сказал:

— Простите.

Мисс Стайн повернулась к нему.

— Да?

— Кто такой Ричард Форсайт?

Пухлая рука мисс Стайн слегка приподнялась с коленей и небрежно отмахнулась.

— Издатель, — сказала она. — Рука снова примостилась на коленях, а мисс Стайн кивнула в ту сторону комнаты, где стояла Роза Форсайт в компании мисс Тернер и ее приятельницы. К трем женщинам подошел низенький бородач в модном костюме, и теперь он говорил, обращаясь к ним троим. У Розы был такой вид, будто она ждала, когда он наконец замолчит и даст поговорить ей. — Ее муж, — сказала мисс Стайн. — Муж Розы.

Она снова повернулась ко мне.

— Итак. Знаете, почему я так сказала? Что Ричард Форсайт не покончил с собой? Почему он не мог пойти на самоубийство?

— Нет, — признался я. — Почему же?

— Потому что, — заявила она, — он был трус.

— Трус?

— Вот именно, трус. — Она повернулась к англичанину. — Он был самый настоящий трус, — повторила она.

И снова повернулась ко мне.

— Самоубийство есть не что иное, как разновидность трусости. Когда жить становится страшнее, чем умереть. Но, видите ли, здесь-то и скрывается парадокс. Некоторым странным образом страх перед жизнью оборачивается мужеством, вывернутым наизнанку.

— Да. Эрнест Хемингуэй сказал примерно то же самое.

Мисс Стайн кивнула.

— Да, конечно. — Он слышал это от меня. Он все у меня перенимает. Он мой ученик, и очень способный. Читали его произведения?

— Нет.

— Многообещающие. А мои книги читали?

— Еще нет.

Гертруда снова засмеялась, отчего ее дородное тело затряслось.

— Пинкертон-дипломат. Никогда бы не подумала, что такое возможно. А вы, Десмонд?

Молодой человек наклонился вперед, поморгал, но не успел он открыть рот, как она сказала, обращаясь уже ко мне:

— Когда вы прочтете мои книги и сравните их с произведениями Хемингуэя, вы ясно поймете, в каком он передо мной долгу. Он способный ученик, я им очень довольна. Но мы говорили о Ричарде Форсайте. А вот Ричардом Форсайтом я всегда была недовольна. У нас были деловые отношения и, видите ли, он меня обвел вокруг пальца.

— Да, я слышал, у вас с ним были разногласия.

— У нас были взаимные разногласия. Я была права, а он нет. Он пытался украсть у меня книги.

— Я думал, он опубликовал часть ваших произведений.

— Опубликовал, он действительно издавал мои книги, а потом попытался их украсть. Не хотел мне отдавать мои экземпляры. Мы поспорили, и он выиграл. Издатели всегда выигрывают. Это закон природы, как, например, то, что Луна вращается вокруг Земли. И я принимаю это как закон природы.

На другой стороне комнаты кто-то заиграл на рояле. Мисс Стайн взглянула туда.

— Сати. Очень интересный человек. И замечательный композитор. Это одна из его вещей.

Играл бородатый коротышка в модном костюме. А Джейн Тернер с подругой стояли рядом. Роза Форсайт тоже была с ними, и она опять что-то говорила. Обе женщины склонили головы к Розе и при этом то и дело посматривали на пианиста.

Затем мисс Тернер взглянула на меня. Я повернулся к мисс Стайн.

— Вы говорили, Ричард Форсайт был трус.

Она кивнула.

— Да, трус. Он был не способен на какой бы то ни было мужественный поступок, даже вывернутый наизнанку. Он не смог бы себя убить.

— А его жена верит, что он все же смог.

— Роза? Думаю, Роза очень милая. Она по-своему очень славная женщина. Но Роза ни во что не верит. Она лишь повторяет то, что слышит.

— Полиция тоже утверждает, что он застрелился.