Клуб 27 (ЛП)

Когда мы разворачиваемся с Фоунтэин-стрит на Макартур-козуэй, я не могу поверить насколько всё красиво. Вид с моста, соединяющий Майами и Майами-Бич, захватывает дух — береговая линия встречает горизонт самым завораживающим образом.

Я могла бы глазеть на это весь день.

Это доставляет мне душевный покой, который я не чувствовала со смерти брата.

— Что заставило тебя приобрести дом на Палм-Айленд? — спрашиваю Нейта, нарушая молчание, которое длилось последние десять минут.

— Рыбалка, — отвечает он, не задумываясь.

Склоняю голову набок, пока обдумываю его ответ. Затем, повернувшись, чтобы посмотреть на него, прикрывая рукой свои глаза от солнца, я вспоминаю те самые удочки, которые видела в его гараже, и не могла понять, владел ли мой брат ими.

— Ты не похож на рыбака.

Он снимает очки и предлагает их мне.

— Вот, надень их, так тебе не придётся щуриться.

— Что насчёт тебя? Ты за рулём. Тебе они необходимы больше, чем мне.

Он передает их мне.

— Я привык к солнцу.

Сдаваясь, беру и надеваю их.

Солнечный луч пробегает полосой по его лицу, но он даже не щурится, когда смотрит вперёд, потянув козырек вниз.

— Итак, скажи мне, как выглядит рыбак?

Я обдумываю его вопрос.

— Я не знаю. Пожилой, с седыми волосами, бородой, в спецодежде, возможно, в жёлтых сапогах.

Он смеётся.

— Типичный облик «Старик и море». Забавно, у меня в голове было то же самое представление, когда ты говорила это. Но, честно говоря, не я рыбак. А мой отец. Я рыбачу, потому что отец обожает это. Я купил этот дом из-за его расположения. Палм-Айленд обеспечивает меня удобством и позволяет мне запрыгнуть в лодку и прочёсывать залив Бискейн, когда я захочу. На заливе есть километры травяной поверхности наряду с мелким каменистым дном — мечта рыбака, по крайней мере, моего отца.

— Я видела твою лодку утром. Она выглядит скоростной.

— Это не просто лодка. Это катер Scarab Jet с двумя двигателями Ротакс. Пятьсот лошадиных сил чистого адреналина, — усмехается он.

Я удерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Должна сказать, что удивлена твоим выбором цвета, ты производишь впечатление парня, которому нравится больше черный или белый цвет.

Он приподнимает бровь.

— Если ты пытаешься сказать, что я скучный, уверяю тебя, что нет.

— Нет, это не то, что я имела в виду.

С ухмылкой на губах Нейт смотрит на меня.

— Сказал просто для ясности.

Молчание.

— Могу я быть честным? — спрашивает он.

— Да, конечно.

— Ты не далека от истины.

Моё сердце колотится быстрее.

— Глянцевый чёрный был цветом, который я изначально планировал, но я совершил ошибку, взяв с собой твоего брата на лошадиные скачки вечером, перед тем как поехал покупать лодку.

Его лицо немного напряжено.

— Продолжай. Ты можешь рассказывать о времени проведенном с моим братом, это не огорчит меня. На самом деле, я действительно хочу услышать всё, о чём бы ты хотел мне рассказать.

— Ты уверена?

— Да. Очевидно, что я не знала своего брата настолько хорошо, как считала. Может быть, ты мне поможешь узнать его немного лучше.

Озорной взгляд появляется на его лице.

Мое сердце согревает знание, что у моего брата была с кем-то такая близкая дружба.

Он всегда был таким скрытным.

Прямо как я.

— Как я говорил, мы были на скачках. Мы выпили немало пива перед последней гонкой, когда наступила ночь. Но представь моё удивление, когда Зи берёт все свои выигрыши и ставит на лошадь из-за её имени.

— И какое было имя?

Он пожимает плечами.

— Что-то вроде Просто Говори, я думаю.

Задумываясь, я морщу свой нос.

— Это мне ни о чём не говорит.

— Я пытался его остановить. Шансы этой лошади были дерьмовыми. Но он настаивал на том, что лошадь собирается выиграть. Он сказал, что концовка фильма была классической, и не было никаких шансов, что он должен был проиграть.

— Он сказал тебе, чем всё закончилось?

Казалось, он обдумывает.

— Каким-то мужиком, держащим бум-бокс над своей головой.

— О, Господи, ты имеешь в виду фильм «Скажи что-нибудь»?

— Да, точно.

— Ты никогда не смотрел этот фильм?

Нейт трясёт своей головой.

— Нам нравился этот фильм. Мы просмотрели марафон классических фильмов восьмидесятых, когда в один из годов Зак приезжал домой на Рождество, и Мими была очень больна, чтобы мы могли куда-то пойти. Мы чередовали их с фильмами Элизабет Тейлор, когда она себя хорошо чувствовала. Мими обожала её. Ладно, извини, я отвлекаюсь от темы, продолжай.

Его ухмылка становится шире.

— Всё нормально. Я поиздевался над тем, что он выбрал лошадь по имени, а не по статистике. Он поспорил со мной на цвет моей лодки, что его лошадь выиграет. Я посмотрел на прогноз возможного выигрыша и согласился на спор. Затем потратил добрых десять минут, выбирая себе лошадь прежде, чем сделал свою ставку. И, мать вашу, знаешь что? Его лошадь выиграла.

Я громко смеюсь.

— Типично для Зака идти напролом.

— Да, это уж точно.

— Что должен был он сделать, если бы проиграл?

— Ох, ну есть некоторые вещи, которыми не стоит делиться с сестрами друзей.

— Прошу прощения, но это нечестно.

Он пожимает плечами.

— Извини, но ничего не могу поделать.

— Ну, по крайней мере, закончи историю.