Клуб «5 часов утра». Секрет личной эффективности от монаха, который продал свой «феррари»

В его глазах показались слезы. Он как-то непривычно крепко обнял двоих учеников и, не говоря ни слова, сбежал по Испанской лестнице.

– Ci vediamo[22]! – крикнул он снизу и растворился в римской толпе.

Глава 15. Тактика гения

Если бы вы знали, какого труда это стоило, вы бы не назвали это гениальностью.

Микеланджело

– Сан-Паулу – совершенно особенный город, – с восторгом заявил миллиардер, когда машина, свернув на обочину, стала обгонять плотный поток автомобилей, устремившихся к мегаполису.

По обыкновению он сидел на переднем сиденье, рядом с водителем, который, казалось, ни слова не понимает по-английски.

Всего четверть часа назад эксцентричный наставник и его скромные ученики прилетели в Бразилию и теперь направлялись в люкс-отель, расположенный в самом сердце финансовой столицы Латинской Америки. А вот автомобиль, доставлявший гостей туда, на этот раз был самый обычный, эконом-класса. За рулем сидел водитель в рубашке с коротким рукавом. Было видно, что он прекрасно ориентируется в хитросплетении улиц, забитых пробками и множеством людей.

– Какой огромный город, – заметил Художник.

– Как же я счастлива, что мы поженимся именно в Бразилии! – воскликнула Бизнес-леди. – И как я благодарна вам за этот подарок!

– Да, брат, спасибо! – Художник подался вперед и похлопал миллиардера по плечу.

– Я знаю, ты хотел, чтобы церемония состоялась на Маврикии, где мы полюбили друг друга, – нежно проворковала Бизнес-леди, обнимая жениха.

– Там настоящий рай, – согласился Художник. – Но ведь твой отец бразилец. И похоронен здесь. Я знаю, как много он значил для тебя.

– Да. – Она слегка погрустнела. – Знаешь, я действительно счастлива, что наш брак свершится на земле, где лежит мой отец.

– Если счастлива моя жена, счастлив и я, – улыбнулся Художник, прижимая к себе любимую. – «Я хочу, чтобы ты прожила сто лет, ну а я – на один день меньше, чтобы мне не пришлось тосковать без тебя», – процитировал он Алана Милна[23].

Машина ехала по широким проспектам Сан-Паулу. Мимо проносились великолепные неоготические соборы, шикарные небоскребы, в которых отражалось бездонное небо, за площадью мелькнуло изысканное здание муниципального театра. Они остановились на красный свет светофора рядом со знаменитым парком Ибирапуэра. Влюбленные, держась за руки, восхищенно смотрели на сказочный город, залитый жарким бразильским солнцем.

Миллиардер бросал на них короткие взгляды в зеркало заднего вида. Он был задумчив. Слова Художника напомнили ему о покойной жене. Несмотря на то, что ее не стало много лет назад, Райли не мог перестать думать о ней. Он вспоминал время, когда был так счастлив – счастлив с ней, – но не захватывающие поездки в экзотические страны и не изысканную кухню лучших ресторанов мира, а простую жизнь, наполненную теплом и любовью. Он вспоминал разделенную с ней дешевую, но безумно вкусную пиццу, приправленную оливковым маслом; чтение книг у камина в тишине, которую нарушал лишь редкий треск горящих поленьев; прогулки под звездами, походы в кино и покупку продуктов в супермаркете – он помнил все и любил это, любил свою жену. Он думал о вечерах, когда они, обнявшись, танцевали под тихую музыку в своей спальне; о том, как она терпеливо учила его итальянскому и как заливисто смеялась, когда он, как заядлый двоечник, коверкал слова. Величайшие сокровища мира для Райли были заключены в этих простых моментах, в тех обычных вещах, которые большинство людей воспринимают как должное… Пока не потеряют…

Художник высунул руку из окна, чтобы поделиться своим счастьем со всем миром. На безымянном пальце блестела золотая полоска обручального кольца – символ его любви.

– Я люблю! – почти кричал он. – Люблю тебя! Ты мой рассвет! Мое начало! Только сейчас я понял, как был одинок раньше. Холст и кисти были моими единственными друзьями. Искусство было смыслом всей моей жизни. Но рядом не было никого, и никто не мог согреть мне душу. Я не знаю, как смог бы жить дальше в этом одиночестве.

Бизнес-леди слушала его, улыбаясь. Она удивлялась тому, как много успело произойти за тот короткий срок, что прошел с конференции Заклинателя. Она преобразилась. Ее мышление, ее душа, даже ее тело – все было не таким, как раньше. И она твердо знала: возврата к прошлому не будет.