Клуб «5 часов утра». Секрет личной эффективности от монаха, который продал свой «феррари»

– Когда вы говорите о капитализации своих талантов, о самореализации и истинном Я, внутри меня все трепещет, – сказал Художник, когда миллиардер остановился. – Всю жизнь я искал подтверждения своему таланту у кого-то другого. Но сейчас для меня совершенно ясно, что если я не поверю в собственное величие, то не смогу убедить в этом и других. Кстати, о великих. Пикассо как-то сказал одну вещь…

Он замолк и бросил короткий взгляд на Бизнес-леди, словно сомневался, стоит ли говорить эту вещь в ее присутствии.

– Пожалуйста! – взмолилась она. – Я хочу знать!

– Так вот, Пикассо сказал: «Моя мать говорила мне: если ты пойдешь в армию, то станешь генералом. Если уйдешь в монастырь, то дослужишься до Папы Римского. Но я предпочел стать Пикассо».

– Крепкий орешек! – улыбаясь, сказал Райли. – Вот это и есть вера в свое истинное «Я».

Он провел рукой по идеально выбритому подбородку, будто приглаживая воображаемую бороду.

– Родители закладывают в своих детей жизненные программы, основанные на весьма скудном и ограниченном опыте прошлых поколений. Трагедия в том, что люди, которые интуитивно чувствуют, в чем заключено их истинное призвание, тратят лучшее время своей жизни на то, чтобы избавиться от этих программ. Не только родители – все взрослые, которые окружают ребенка, – с самых первых дней пытаются внушить ему, что «особенная» судьба бывает лишь у «особенных» детей. «Надо родиться гением», – говорят они. «Обычные люди должны хотеть того, что достижимо, а не витать в облаках», – вторит им общество. Эту пагубную мысль на все лады повторяют масс-медиа. Таким образом, человек, едва родившись, попадает в мощное гипнотическое поле, которое призвано увести его от его подлинной природы. В каждом человеческом существе есть искра гения. Но окружение делает все, чтобы погасить этот животворный огонь. Голос души, столь явно слышимый в детстве, с годами становится все тише и тише. В результате человек начинает считать свои способности скромными. Он выбирает жизнь, которая ему под силу – хотя на самом деле он совершенно не знает своих истинных сил! – Он тяжело вздохнул. – Обиднее всего то, что все это происходит совершенно незаметно и никак не осознается людьми. Я бы назвал это геноцидом талантов.

– Но это ужасно! – воскликнула Бизнес-леди. – За такое промывание мозгов надо судить!

– Да, – кивнул Райли. – Но те, кто промывает мозги, сами пострадали от вирусной программы, которую заложили в них в детстве.

– Но куда же пропадает весь этот потенциал, все эти прирожденные таланты? – спросил Художник. – Неужели они исчезают раз и навсегда?

– Любой нереализованный талант или несбывшаяся мечта превращается в душевную боль, – ответил миллиардер. – Эту боль люди носят в себе годами.

– О какой боли вы говорите? – Художник вздрогнул.

– Каждое человеческое существо создано для того, чтобы сотворить свой собственный мир, – сказал Райли. – Вы не представляете себе, какие удивительные подвиги вам под силу, какие вершины вы можете покорить. Человек призван потрясать этот мир, менять его, обеспечивать бесконечное движение и развитие всей Вселенной! Почему же вы боитесь удивлять? Кстати, знаете ли вы, что слово «удивлять»[14] происходит от латинского extonare, что значит «потрясать основы». Мы должны потрясать эти основы! Именно этого ждет от нас мир, поскольку только это и может гарантировать вечное обновление жизни.

Каждый гений – это революционер. Не совершив революции, невозможно подняться на новую ступень. Гениальность свойственна не только творческим людям – художникам, музыкантам, поэтам – гениальным может быть руководитель корпорации или школьный учитель. Повар в придорожном кафе способен стать гением, точно так же, как и программист, колдующий над новой компьютерной программой. Неважно, кем и где вы работаете. Вы можете поднять свое умение до уровня величайшего мастерства. Подняв себя, вы поднимете все человечество. Но повсюду царят апатия и уныние. Люди просто не понимают, кем они являются на самом деле. И потому проводят свою жизнь в анабиозе. Большинство из ныне живущих умрет, так и не встретившись с собой.

– Это по-настоящему трагично, – с грустью произнес Художник. – Я чувствую, что потрясения мне необходимы, как воздух. Я устал от той жизни, которую вынужден вести, чтобы как-то заработать на хлеб. В юности у меня были мечты и творческие порывы. Но я давно забыл о творчестве, все, что мне осталось – мертвое ремесло. И сейчас мне страшно от одной мысли о том, что я – особенный.

– Но так оно и есть, – сказала Бизнес-леди с пронзительной нежностью. – Ты – особенный.

– Меня всю жизнь волновало то, что скажут обо мне другие. – Художник вздохнул. – Многие люди, называющие себя моими друзьями, просто смеялись над моими картинами! Я знаю, что меня считают человеком со странностями, если не сказать «сумасшедшим». Меня никто не понимает, и я боюсь остаться непонятым до конца своих дней.