Клуб Аистенок (СИ)

Каждый раз, видя одного из своих детей после отсутствия, когда Гайди, скажем, приезжала из Сан-Франциско, или Джефф выходил из автобуса после нескольких недель в теннисном лагере, она счастливо поражалась. Не их красоте, потому что прекрасно понимала, что не может быть объективной. Ее поражало чудо генов. Вглядываясь в них долгим взглядом, иногда раздражая их. Она изумлялась, как ее характеристики наложились на характеристики Стэна, чтобы сформировать их - детей. Их осанка, жесты, речь, чувство юмора - семейная амальгама, ее и Стэна - с.мешавшиеся в индивидуальности каждого из них, никогда не прекращали поражать ее. Те же самые неуправляемые волосы, которые она пыталась приручить, катая по ним банки с апельсиновым соком и смазывая Dippity-Do. У Гайдн это была великолепная, модно постриженная грива, прелестно уложенная, или свободно распущенная, демонстративно подчеркивающая уверенность и апломб, которые Барбара не помнила в себе ни в возрасте Гайдн, да и ни в каком другом. И темные круги вокруг глаз у Стэна, которые он не любил на своем лице, были унаследованы Джеффом. У него это выглядело экзотично и таинственно.

- Сядь, ма, - сказала Г айди, и Барбара поняла, что это приглашение остаться в комнате поговорить.

Послушно и благодарно она опустилась на стул возле кровати и начала разговор с вопроса, который она надеялась, прозвучал не нарочито:

- Как там дела в Сан-Франциско? -

Она всегда откладывала "подружкин разговор" пока они не останутся одни, надеясь получить искренние ответы вместо избитых фраз, которыми Гайдн отделалась бы, будь они заданы перед всеми. А, может, она не получит ответов совсем. И такое случалось. Обычно, когда Гайдн приезжала повидаться, наступала пауза прощупывания, напряженность "мы не были вместе и я не знаю твоих чувств" между ними, пока не брала верх родственность, и Гайдн не сбрасывала надменный экстерьер и шик жительницы Сан-Франциско.

- У меня не очень хорошо, - поведала Гайди. перекладывая одежду из сумки в ящик, - я влюбилась.

"Хм-м", - подумала Барбара, - "откровения начались даже раньше, чем я ожидала"

- Но почему в таком случае у тебя не очень хорошо? Я думала новость эту полагается считать хорошей. -

- Потому, что он - сумасброд. Потому что ему - 35, а он не обязателен. Потому что, говоря о матерях, его проделала над ним такую работу, что никто и никогда не сможет соответствовать, поэтому он не может жениться и стать единственным для какой угодно женщины. А я - придурок, потому что остаюсь с ним, хотя единственное, чего я хочу в жизни - иметь отношения такие, как у тебя и папы. Но не с этим парнем. Я знаю, он лжет мне и, скорее всего, обманывает с другими женщинами.

- Ты предохраняешься? - спросила Барбара, наперед зная, что получит возмущенный ответ.

- О, Боже мой! Конечно! - вспыхнула Гайдн.

- Ложь и измена очень болезненны, - сказала Барбара.

- Не делай из меня дурочку, ма.

- Я не делаю из тебя дурочку. Я тебе очень сочувствую.

- Да, мне больно, и я подумываю вернуться в Лос-Анджелес, чтобы между мной и Рай

оном было расстояние, фу ... У меня появляется боль в груди, даже когда произношу его имя.-

Барбара задержала дыхание, чтобы ненароком не вырвалось- "да, да, возвращайся в Лос- Анжелес", потому что если бы вырвалось, Гайди, скорее всего, уже в понедельник купила бы кондо в Сан-Франциско. Она подождала, чтобы Гайдн продолжала.

- Как случилось, что ты в 18 лет была такая умная, что вышла замуж за папу?! За мужчину, которого ты до сих пор любишь спустя 25 лет.-

- Это было очень легко. Бабуля очень помогла мне решиться. -

- Да? - ответ поразил Гайдн.

- Угу. Она сказала: "Если еще раз ты встретишься с этим крутозадым придурком, я убью тебя!". Через 2 недели мы тайно поженились.-

Гайдн рассмеялась смехом, который Барбара любила и помнила все годы взросления своей дочери, смехом, который убеждал ее, что Гайдн будет в порядке, несмотря на этого 35- летнего и его мамашу.

- А все дальнейшее - история, - добавила она, смеясь вместе с дочерью и переживая ее

боль.

"Не тебе выбирать, мама". Все эти годы Барбара снова и снова повторяла Грейси слова во всех их ссорах, стычках и не только из-за Стэна. И она понимала, что тем же правилом должна руководствоваться и в отношениях со своими детьми. Достигнув определенного возраста, им будет абсолютно наплевать, что она думает.

- Что я могу сделать? - спросила она.

- Ничего, - Гайди легла в постель, натянув одеяло до шеи и глядя на Барбару теми же глазами, какими смотрела, когда ей было 6. Выцветший, цвета меда Вини-Пух, когда-то подаренный ей на день рождения - ее любимейшая игрушка - так же сидел на прикроватной тумбочке. Барбаре так хотелось сказать дочери что-нибудь успокаивающее.

- Может, он изменится ...