Клуб Алиби

Нелл не сразу вышла из грузовика, несмотря на то, что хозяйка поместья Мутон-Ротшильд продолжала ждать ее на полуденном солнцепеке. Вместо этого она сказала Анри:

— Отгони грузовик к винному складу. Я хочу, чтобы дубовые бочки поставили в помещение первого года, понятно? Кувшины с водой, которые мы привезли из Парижа, нужно поставить в погреб вниз. Подальше, хорошо? Загородите их ненужными бутылками с вином плохого качества, которые никто не возьмет. Comprends? [89]

— Oui, — буркнул Анри.

Нелл вышла из кабины, и грузовик тут же тронулся и медленно, невыносимо медленно, поехал прочь, увозя свой секретный груз.

— Мадам виконтесса, — Нелл произносила слова по-французски с присущей ей грацией, хотя все ее тело болело от долгой поездки, и она мечтала о ванне. — Мои извинения. Мой дворецкий не должен был оставлять вас на улице.

— Так захотели дети, — равнодушно отрезала Элизабет де Шамбур. — На самом деле мы думали, что вас нет дома, и уже собирались уходить. Могу я представить вас своим друзьям? Графиня де Луденн — Джулиан де Кайпер, из Голландии.

Один из мужчин, самый старший, как показалось Нелл, протянул ей руку:

— Enchante [90].

— …и его двоюродные братья — Мойзес и Эли Лёвен.

Эти двое просто кивнули. Никто из них не подошел к ней.

— Мистер де Кайпер приехал со своей семьей. Он и Лёвены прибыли на корабле два дня тому назад в порт Ле-Вердон, сбежав из Амстердама от немецкой армии.

— Значит, им повезло, — сказала Нелл.

— Джулиан и Мойзес старинные друзья моего мужа, — неожиданно Элизабет де Шамбур перешла с французского на английский. — Я не могла не принять их, когда они объявились на пороге моего дома. Но я привезла их к вам, Нелл, потому что мне нужна ваша помощь. Не буду скрывать, я — на грани отчаяния.

— Понимаю, — Нелл изучала лицо виконтессы. — Они… евреи?

Виконтесса кивнула. Всем было известно, что она, в отличие от своего мужа, происходила из благородного французского рода и была христианкой.

— Банкиры самого высшего уровня. У барона большое количество сделок с ними.

Барон.Нелл почувствовала озноб — следствие бессонной ночи или, может быть, сила воспоминания: когда она видела его в последний раз, барон Филипп де Ротшильд гонял на «Бугатти» с предельной скоростью на гонках в Ле-Мане, руки на руле, на губах сардоническая улыбка. Он был совершенно бесшабашным, очаровательным интеллектуалом, любителем собак и женщин, который шагал по созданному им поместью в плаще рыцаря. Он был вторым сыном в семье известных английских банкиров, и Нелл однажды видела его мельком на скачках в Эскоте. Но она не была знакома с ним лично и не была вхожа в круг его приближенных. И хотя ей было безразлична Элизабет де Шамбур, она многое бы дала за возможность уделить Филиппу де Ротшильду пару часов. Ни один человек в этом мире — хоть через триста лет — не мог сравниться с бароном.

— Где сейчас ваш муж?

— В Париже. Он предложил свою помощь Рейно. Они не позволят ему уехать теперь, когда наступает немецкая армия… А ваш муж? Граф?

— На фронте, — Нелл ответила медленно. — Барон знает, что вы здесь? Препоручаете его друзей заботам малознакомого человека?

Взгляд Элизабет де Шамбур стал надменным, как будто ее обидел ответ Нелл, и она собиралась немедленно уехать на своем «Роллс-Ройсе», но затем она покачала головой.

— Он думает, что я оставлю их в Мутоне. А там моя дочь, она еще так молода! Если нацисты захватят Париж, они захватят и Мутон. Вы знаете, что они это сделают. Они забирают все, что принадлежит… евреям.

— И если вы будете укрывать беженцев, вам не поздоровится, — медленно произнесла Нелл. — А в Луденне их никто искать не будет. Это не такая добыча, как Мутон-Ротшильд. Да к тому же река — рядом, если ваши друзья задумают бежать.

— Вы все понимаете! — воскликнула женщина и схватила Нелл за руку. — Я знала, что вы поймете.

— Неужели? — она посмотрела на молчаливую группку мужчин: по выражению их лиц она поняла, что они прекрасно знают английский и сообразили, что их продают. — У меня есть цена. За мою помощь.

— Что же это?

— Рабочие. Мутон и другие поместья — Латур, ваши родственники в Лафит, Майлы в Лаланд — разобрали оставшихся рабочих и никого нам не оставили. В этом проклятом месте я не могу найти ни души. Коммуна Сен-Изанс опустела.

— Но до урожая еще далеко!

— Мне нужно сцедить вина. Улучшить их. У меня масса работы в бродильне, а занимаемся ей только я и еще трое.

Женщины смотрели друг на друга, ни одна не желала уступать. Элизабет де Шамбур поджала губы.

— Вы, англичане, — сказала она жестко, — ничего не делаете бескорыстно.

— Как и банкиры, — Нелл улыбнулась троим мужчинам, дети бросали камушки в ее осушенный фонтан. — Принимайте мои условия, виконтесса, или мы не договоримся.

Глава двадцать седьмая

На ней был серый шерстяной костюм, который подарил ей Мейнбохер [91]после своего последнего показа прошлой осенью. Костюм не очень соответствовал майской погоде, но он был шикарный и, по мнению Салли, очень подходил для того, чтобы следовать за катафалком.