Клуб червонных валетов

Она спрятала письмо в карман.

— Теперь о Фернане, — продолжала она, — если бы он был беден, то возвращение подарков твоему виконту могло бы показать, что ты любишь его, но он богат, у него двенадцать миллионов, и ты уверена, что он даст тебе вдесятеро больше, чем стоят эти подарки.

— Это правда, — сказала Тюркуаза, — но все-таки я люблю его.

При этом она открыла другой ящик, вынула оттуда запечатанное письмо, адресованное на имя Фернана, и подала его Баккара.

— Читайте, и вы, быть может, убедитесь в этом. Баккара вскрыла письмо и прочла:

«Милый друг! Если ты принял предложенные мною сегодня условия и согласен любить меня в бедности, приходи ко мне завтра на улицу Бланш, № 17.

Женни».

— Милая моя, — сказала Баккара, вставая, — я не знаю, какого ты происхождения и чем была в детстве, но о себе могу сказать, что в восемнадцать лет я была простой здоровой девкой и не побоялась бы любого мужчины.

При этом она обвила нежную шею соперницы так, что последняя даже не могла испустить крика.

— Видишь, — проговорила наконец Баккара, — что, если б я захотела, я могла бы удавить тебя как ребенка.

Тюркуаза побледнела, но не упала духом.

— Слушай, — продолжала Баккара, — я даю тебе минуту на размышление: ты любишь Фернана?

— Да, — сказала Тюркуаза твердо.

— Я тоже его люблю. Итак, одно из двух: или ты откажешься от него сейчас, или ты умрешь.

— Я уже выбрала, — спокойно отвечала Тюркуаза.

— Ты отказываешься?

— Нет, убейте меня. Но знайте, что он меня любит и отомстит за меня.

После короткого молчания Баккара сделала последнее испытание.

— Вот что, друг мой, — сказала она, — я не убью тебя за то, что ты любишь Фернана, но убью, если ты откажешься повиноваться мне в продолжение часа.

— Говорите.

— Позвони и вели заложить карету. Тюркуаза повиновалась.

Баккара взяла векселя, купчую крепость на дом, оба письма, к виконту и к Фернану, положила их в пакет и затем бросила в огонь.

— Что вы делаете? — испуганно спросила Тюркуаза.

— Жгу ненужные бумаги, — хладнокровно отвечала Баккара. — Поедем со мной!

Спустя после этого пять минут обе женщины сидели уже в карете.

— На улицу Бюсси! Скорей! — закричала Баккара кучеру.

В четверть часа карета остановилась у ворот.

Баккара провела Тюркуазу в свой кабинет, открыла конторку и вынула оттуда пачку банковых и процентных билетов на сто шестьдесят тысяч франков.

В это время вбежала к ней с радостным приветствием маленькая жидовочка.

— Позови, душечка, Маргариту, — обратилась к ней Баккара.

Девочка убежала и возвратилась в сопровождении Маргариты.

— Маргарита, — сказала г-жа Шармэ, — я уезжаю на два дня. Позаботься об этой малютке. Ты отвечаешь мне за нее.

Затем Баккара и Тюркуаза сели опять в карету.

— Теперь, — сказала она, — мы поедем к нотариусу — написать купчую крепость на твой отель.

— Но ведь он уже не мой.

— Он принадлежит виконту, но для него безразлично, получить ли обратно дом или заплаченные за него деньги.

— Кто же купит отель?

— Я.

— Вы? — воскликнула Тюркуаза. .

— Да. Я отказалась от света и от моей прежней жизни единственно из любви к Фернану. Пока я думала, что он любит свою законную жену, я не раскаивалась в этом, но, увидя, что он любит женщину, подобную мне, я решилась сделаться прежней Баккара.

Карета подъехала к подъезду нотариуса.

Купчая крепость на монсейский отель была совершена, и обе женщины вошли в залу отеля.

— Теперь, — проговорила Баккара, подавая Тюркуазе перо, — пиши к виконту, что возвращаешь ему все подарки и сто шестьдесят тысяч франков за отель, проданный тобой прежнему владельцу.

Когда письмо было окончено, Баккара положила в пакет вместе с ним сто шестьдесят тысяч франков, запечатала его и приказала лакею отнести его тотчас же по принадлежности.

— Вы позволите мне написать несколько слов Фернану? — спокойно спросила Тюркуаза по уходе лакея.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я хочу, чтобы завтра он приехал сюда за тобой: я хочу сама увидеть, действительно ли он тебя любит.

— О! — сказала Тюркуаза с уверенностью. — Вы в этом убедитесь.

— Тем лучше.

В это время вошла горничная.

— Сударыня, — обратилась она к Тюркуазе, — комиссионер, которого вы требовали, пришел.

За ней показался человек в голубой куртке, с черной бородой и плешивой головой.

— Пойди с ним наверх, — сказала Тюркуаза, — и вели ему взять чемодан в моей комнате.

Затем она надела шляпку и, прощаясь, протянула руку к Баккара.

— Прощай, моя милая, — отвечала та, — и помни, что если ты разоришь моего или, вернее, нашего Фернана, я отыщу кинжал без ножен, который у меня где-то припрятан, и ножнами для него будет твоя грудь.

Тюркуаза ушла и догнала комиссионера в саду. Комиссионер этот был не кто иной, как сэр Вильямс.

— Честное слово, — проговорил последний, — вот силач-баба! Я видел, как она чуть тебя не задушила.

— Как, вы разве были там?

— Еще бы! Я часа два сидел в комнате подле залы, потом надел кучерское платье и возил вас к нотариусу.

— Вы гениальный человек!