Клуб червонных валетов

— Когда-то и где-то была или, лучше сказать, жила одна гадкая развратная женщина, которая из глубины своей нечестивой жизни вдруг увидела частичку голубого неба и на этом небе звездочку. Это была звезда любви. Человек, которого она полюбила, был бедный чиновник, он любил бедную, честную и невинную девушку, на которой он женился.

— Довольно, — прервал ее Фернан, — я теперь знаю, о ком вы говорите.

— Погодите и не перебивайте меня.

— Хорошо, — прошептал Фернан, потупив глаза. Тогда Баккара передала ему его собственную историю, сказав, что она уступила его честной, невинной и благородной девушке, а сама порвала" со своей прошлой жизнью. «Но вдруг, — продолжала она, — мне на дороге стала женщина, которая во всем гораздо ниже меня, и теперь я не хочу оставаться простой зрительницей».

Фернан считал себя оскорбленным всем этим и ушел от Баккара, предварительно узнав, что Женни переехала в улицу Бланш, № 17.

Когда он ушел, молодая женщина не могла удержаться от слез.

— Боже! — прошептала она. — Я хотела возвратить его жене, думала образумить его и не могла заглушить биение собственного сердца!

О слабость человеческая!

И Баккара глубоко вздохнула.

Через два часа после этого Баккара ехала по улице предместья св. Антония и приказала остановиться у подъезда мастерской Леона Роллана.

Она быстро взбежала по лестнице и остановилась у дверей комнаты Вишни.

Молодая женщина сама отворила дверь и бросилась в объятия сестры.

— Ах, иди, иди, мой друг, — сказала она, — ты очень одолжила меня, что пришла навестить, потому что я сильно страдаю.

Вишня была одна, так как мать Роллана ушла со двора.

— Боже, как ты переменилась, — прошептала Баккара, садясь со своей сестрой в маленькой гостиной.

Вишня глубоко вздохнула и тихо сказала:

— О, моя жизнь — чистый ад. Баккара взяла ее за обе руки.

— Надейся, — шепнула она. Вишня залилась слезами.

— Но, — прошептала Баккара, — какое же он чудовище, если позволяет себе заставлять тебя так сильно страдать!

— Нет, — ответила Вишня, — он и сам страдает, как какой-нибудь осужденный.

— Ты говоришь, что и он страдает?

— Ужасно, смертельно.

— Разве он сошел с ума?

— Да, с горя, что эта тварь не любит его. Она уже оставила его, — добавила она, несколько помолчав.

— Она, сама?

— Да.

— Ах, так это еще лучше для тебя, так как, когда пройдет первое кружение головы, он возвратится к тебе. — Баккара нежно обняла свою сестру и страстно поцеловала ее.

— Все проходит со временем, — продолжала она, — а в особенности любовь, если только она произошла в минуту безумия. Ты говоришь, что она его оставила?

— Да. Уже три дня.

— Ты вполне уверена в этом? Вишня утвердительно кивнула головой.

— Так будь уверена, моя милочка, что уже близко то время, когда он будет на коленях просить у тебя прощения.

Горькая улыбка показалась на лице Вишни.

— Я уже заранее простила его и охотно бы согласилась быть несчастной, лишь бы только он не страдал. А он так страдает.

Вишня при этом старалась скрыть свое волнение.

— Боже! — продолжала она. — Если бы ты только могла видеть, в каком он отчаянии со вчерашнего дня. Он даже хотел ночью убить себя.

Баккара удивилась.

— Да, он хотел даже сегодня ночью броситься из окна, и когда я удержала его, то он был очень недоволен мной и крикнул: «Зачем ты удержала меня?»

— Но разве ты забыл свое дитя? — сказала я тогда ему, и это-то напоминание о невинном малютке заставило его вздрогнуть. Он подошел к нему, поцеловал его и принялся плакать. Затем он поцеловал у меня руку и ушел, дав мне предварительно клятву в том, что он не лишит себя жизни. Сегодня утром он не говорил ни со мной, ни со своей матерью и все время целовал и играл с нашим ребенком.

— Но почему же ты убеждена, что она оставила его? — спросила Баккара. — Разве он тебе говорил о ней?

— О нет, — ответила, вздохнув, Вишня, — я узнала это из письма, которое я нашла сегодня на полу и которое он все время перед тем, как потерять его, страстно целовал.

Сказав это, Вишня расстегнула свой корсаж и подала сестре листочек почтовой бумаги.

Баккара взглянула на него и невольно вздрогнула.

Она узнала почерк Тюркуазы.

Молодая женщина поискала у себя в кармане и вынула из него записку, которую она старательно сличила с письмом, адресованным Леону Роллану.

— Наконец-то, — проговорила она, — у меня находится ключ к нашей тайне.

Ум Баккара как будто озарился ярким светом, и она более, нежели когда-нибудь, убедилась в подлости Андреа .и его участии во всех ужасах. Она уже не сомневалась больше, что женщина, околдовавшая Леона Роллана, была Тюркуаза. которая очаровала и увлекла Фернана Роше.

Баккара все поняла и, конечно, не могла уже верить той сказке, которую рассказывала Тюркуаза о своей любви к Фернану Роше и о готовности ради него жить где-нибудь на чердаке, довольствуясь самым незначительным содержанием.

Для Баккара теперь это было ясно как день, теперь только нужны были доказательства, а их-то и не было, так как сэр Вильямс умел уничтожать их все до самого последнего.