Клуб друзей китайского фарфора

"Замечательным следствием нашего неприятия расовых предрассудков и нашей веротерпимости, гарантирующей свободу любой совести, - записано (твердой рукой Евгения Никифоровича) в истории клуба друзей китайского фарфора, - является то, что под одним крылом общей идеи, общего увлечения и общей любви, собралась самая разношерстная и разноплеменная публика, тут и хрестоматийный русский бородач, и курчавый южанин с чрезвычайно запутанной родословной, и лысый обитатель балтийских дюн; тут и просто всемирная, космополитическая сволочь, примазавшаяся к нашему движению под предлогом его расширения и неограниченного роста; в одном углу нахрапистый и самодовольный хохол вступает в торговые отношения с коверкающим слова киргизом, в другом наш брат славянин, схватив охапку якутскую девушку, безвозмездно дарует ее народу, одряхлевшему и неведомо в каком далеке обитающему, свои чудесные, надежные гены, а в третьем - обнаглевший жидок, неизвестно как сюда проникший, хлещет мое вино и жрет мою закуску..."

***

Накачиваюсь вином. Не просто набираюсь сил, мощи, удали, не только торс мой раздувается непомерно, а бицепсы наливаются свинцом, нет, в духовном смысле тоже возрастаю я, мужаю, идеи мои крепнут среди всеобщего хаоса. Они приобретают острую направленность. Среди вавилонской толчеи Китайского зала мой взгляд неизменно отыскивает великолепную Валерию Михайловну и каждый раз все выше и выше возносит ее к ослепительным вершинам бытия. Я не видел, чтобы ее муж мог быть помехой моим амбициям, ибо он, скача резвящимся младенцем, игривым козликом, оставался все же взрослым здравомыслящим человеком, упитанным мужчиной, дородные формы которого как бы сами по себе предопределяли в нем умеренность воззрений и невозможность трагической позы ревнивца, сколько бы ни располагали к ней обстоятельства. Кучерявого я считал выбывшим из игры. Видел бы меня сейчас начальник отдела Худой! Кто действительно выбыл из игры, так это мой штаб, мои соратники - они лежали в углу гостиной на подстилке, как псы, и безмятежно спали, обхватив друг друга руками, сцепившись в клубок. Я решил до последнего поддерживать все начинания Евгения Никифоровича, а из него бил настоящий фонтан остроумных выдумок. Я первый подхватил и кинулся воплощать в жизнь его идею стихийной демонстрации, целью которой было подтвердить и поднять на новый уровень авторитет клуба друзей китайского фарфора в Причудинках. Я выступил вперед и звонко выкрикнул:

- Я готов!

Евгений Никифорович серьезно посмотрел мне в глаза, сделал выразительный жест, привлекающий ко мне всеобщее внимание, чтобы с меня брали пример, и приказал:

- Действуйте!